"Андрей Платонов. Фабрика литературы" - читать интересную книгу автора

После выступления "Красной нови" полемика вокруг журнала "Литературный
критик" и книги одного из ведущих его теоретиков Г. Лукача "К истории
реализма" (1939) приобретает ожесточенный характер. Со стороны журнала
выступали Г. Лукач, М. Лифшиц, В. Александров, Е. Усиевич, Я. Рыкачев.
Оппонентами журнала - В. Ермилов, Е. Книпович, О. Резник, В. Кирпотин.
Практически все номера "Литературной газеты" 1940 года помещали материалы
этой дискуссии. Имя Платонова будет постоянно появляться в этой полемике. В.
Ермилов: "Лукач даже не упоминает в своих статьях ни одного имени советского
писателя (кроме имен Горького и... А. Платонова)" (Литературная газета,
1940, 5 марта); В. Кирпотин: ""...· под видом рецензий (Платонова.- Н. К.) -
превратные представления, губительные для искусства" (там же, 22 сентября) и
др. В этой ситуации Платонов и направит свое письмо в редакции "Литературной
газеты" и "Литературного критика". Непосредственным поводом для письма
послужили упомянутая выше статья "О вредных взглядах "Литературного критика"
и полемический редакционный ответ на нее в журнале "Литературный критик"
(1940, № 5-6, с. 284). Письмо не опубликовало ни одно из изданий.
Неизвестно, знал ли Ермилов о письме Платонова. Однако осенью 1940 года он
еще раз вернется к литературно-критическим работам писателя, включив его имя
в "новые" проблемы литературной жизни, которые он также стремился взять под
свой административный контроль. Это прежде всего - проблема трагического в
советской литературе. Она для осени 1940 года была особенно актуальной в
связи с резкой критикой пьесы "Метель" Л. Леонова и выходом последней книги
"Тихого Дона" М. Шолохова. Восторженно оповестив читателя о завершении
романа, критика явно не знала, что ей делать с трагическим Григорием
Мелеховым, признавая, что "почему-то" образы коммунистов в романе "являются
наименее разработанными, наименее совершенными" и поэтому Мишка Кошевой не
стал "любимым героем читателя" (В. Кирпотин), что Кошевой "интеллектуально
ниже всех в романе, а должен быть выше всех" (П. Громов). В. Ермилов
выступил с программной статьей "О "Тихом Доне" и о трагедии", где объяснил,
как надо понимать трагическое в жизни и в искусстве: "Произведение,
рассказывающее о трагедии откола, разъединения, поэтически служит делу того
невиданного в истории морально-политического единства народа, которого мы
добились под сталинским руководством. Скорбь читателя о судьбе Григория
Мелехова есть одновременно и радость за тех, кому уж не страшны никакие яды
старого мира (разрядка наша.- Н. К.) (Литературная газета, 1940, 11
августа). Статья Ермилова о "Тихом Доне" непосредственно предшествовала его
статье о Платонове. Философские истоки ермиловского подхода к трагическому
уже были раскрыты Платоновым, герои которого мучительно размышляют о
диалектике, о "противоречии действительности", которое "радость производит в
ничто и может из горя вывести счастье" (ЦГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 53,
л. 65). Статья Ермилова "Традиции и новаторство", опубликованная в
"Литературной газете" 25 августа 1940 года, была посвящена новаторскому
решению проблемы трагического в повести Ю. Крымова "Танкер Дербент". Однако
предметом критики Ермилов сделал не статью Платонова о повести Ю. Крымова
1938 года, а только что опубликованную его статью "Размышления о Маяковском"
("Литературное обозрение", 1940, № 7, за подписью Ф. Человеков). Критика
статьи Платонова предвосхитила дискуссию, посвященную книгам о Маяковском,
которая началась в ноябре 1940 года. Тезисы статьи Ермилова повторит в
дискуссии Л. И. Тимофеев, который в 1938 году вел подготовку платоновских
"Размышлений читателя": "В статье Человекова "...· выдвинута странная