"Андрей Плахов. Всего 33 звезды мировой кинорежиссуры " - читать интересную книгу автора

масскультуре, Корман шел с противоположной стороны тоннеля. И Коппола вместе
с ним.
Здесь, на кормановских галерах, он освоил и основы продюсерской
стратегии, что весьма пригодилось в собственном, вскоре созданном Копполой
предприятии American Zootrop. В разное время в нем сотрудничали Джордж
Лукас, Стивен Спилберг, Вим Вендерс, Акира Куросава. Коппола был
катализатором и ангелом-спасителем их проектов, начиная с "Американских
зарисовок" Лукаса, которые только благодаря его решительному вмешательству
не были положены на полку. А Лукас спустя полтора десятилетия пришел на
помощь в очередной раз прогоревшему боссу.
"Это, - подчеркивает Коппола, - имеет отношение к проблеме поколений.
Нравы, меняются даже в Голливуде". В свое время Орсона Уэллса за плохое
поведение выкинули из "системы". Копполу хоть и прозвали "плохим мальчиком",
обошлись с ним лучше. И он-таки стал на десятилетие главным человеком в
американском кино, уступив впоследствии это место Спилбергу.
В старом Голливуде никакой режиссер не мог на это даже претендовать.
Коппола легко шел на риск и многократно за свою карьеру переживал финансовые
взлеты и падения, вызывая то всеобщее поклонение и зависть, то угрозы
судебного преследования. Впервые тень катастрофы нависла над "Зоотропом"
после провала в прокате "Людей дождя"; заработав миллионы на "Крестном
отце", Коппола потерял их на других проектах. Вечный баловень судьбы и
вечный банкрот, а по сути неутомимый романтик-авантюрист, мотор, Фассбиндер
по-американски, сумевший соединить контрастные понятия "независимого кино и
"мейн-стрима".
Поколение Копполы, в котором он первым недавно встретил
шестидесятилетие, - это Лукас и Спилберг, Милиус и Скорсезе, Шрэдер и Де
Пальма. Они возродили былую славу и мощь Голливуда, оставшись в известном
смысле вне системы. Это особенно касается Копполы с его европейской
"испорченностью", неистребимым пристрастием к авторскому кинематографу.
Парадокс, но самым авторским его фильмом стал супергигант
"Апокалипсис", разбивший творческую жизнь Копполы на две - "до" и "после". И
там, и тут - около десятка картин, этапных, ставших достоянием
кинематографической истории, и проходных, сделанных поспешно. Полных, как
всегда у Копполы, стихийной энергии, но не всегда воссоздающих цельную
мифологическую картину мира. А без этого нет по определению большого
американского кино, которое отличается от европейского лишь тем, что ставит
экзистенциальные проблемы в фиксированную плоскость жанра.
Коппола всегда проигрывал, когда поддавался соблазну одной проблемы или
одной стилистической идеи. За "Изгоями" (1983) он поставил блистательную
"Бойцовую рыбку" - вариацию той же молодежной темы и той же сентиментальной
схемы. Но опирался режиссер не на актуальную социологию (так было в
"Изгоях"), а на эмоциональную память эпохи. На то самое "кино разочарования
и протеста", которое вместе со своими героями - "беспечными ездоками" - само
стало к началу 80-х ностальгическим мифом. И мы будто слышим скрип жерновов
времени, перемалывающих иллюзии в муку, на которой замешен крепкий и
основательный американский эпос. Ничуть, впрочем, не чуждый лирики.
Оптическая магия этой черно-белой картины, снятой глазами дальтоника,
предвосхищает позднего Вендерса и Ларса фон Триера. А "сверхъестественная
естественность" еще не обросшего штампами Микки Рурка блестяще стилизует
типаж анархиствующего шестидесятника.