"Эллис Питерс. Необычный монах ("Хроники брата Кадфаэля" #0)" - читать интересную книгу автора

спокойным. Можешь принять сразу всю склянку. Вреда от этого никакого, только
заснешь крепче и проспишь до самого утра.
Леди Фиц Гамон, вертевшая в это время в руках пару толстостенных
глиняных мисочек, которыми Кадфаэль пользовался при сортировке и просушке
предварительно просеянных семян фруктовых растений, с живым интересом
уставилась на врученную ей монахом маленькую склянку.
- Неужто этого хватит? Мне бывает нелегко заснуть.
- Еще как хватит, - терпеливо заверил ее Кадфаэль. - От такой дозы и
крепкий мужчина будет спать без просыпу, но вреда от нее не будет даже
нежной и хрупкой женщине вроде тебя.
Леди приняла флакон и со вкрадчивой улыбкой промолвила:
- Коли так, брат, я признательна тебе от всей души. И поскольку ты
монах и никакой платы все равно не примешь, я непременно сделаю
пожертвование в пользу обители. Денежное пожертвование - пусть им
распорядится ваш брат раздатчик милостыни. Элфгива, - обратилась она к
служанке, - ну-ка возьми эту маленькую подушечку. Я всю ночь буду вдыхать
аромат лаванды. Надеюсь, он навеет мне сладкие сны.
"Значит, служанку зовут Элфгива, - отметил Кадфаэль. - Редкое имя -
норвежское, датское или что-то в этом роде. И глаза у нее северные,
скандинавские, голубые, как лед, а кожа тонкая и бледная, причем от
усталости кажется еще бледнее и тоньше. Трудно сказать, старше служанка
годами, чем ее госпожа, или, напротив, моложе. Уж больно они разные,
непохожие. Одна резвая и бойкая, а другая тихая, скромная и смирная".
Кадфаэль загасил лампу, закрыл дверь и проводил обеих женщин до
большого двора как раз вовремя, чтобы поспеть к повечерию. Похоже, леди не
собиралась присутствовать на богослужении, что же до лорда, то он как раз
сейчас, покачиваясь из стороны в сторону, выходил из аббатских покоев. Не то
чтобы Гамо напился вдребезги, однако же явно перебрал, так что конюхам
приходилось поддерживать его с обеих сторон. Несомненно, лишь колокол к
повечерию прервал затянувшееся застолье, причем, надо полагать, к немалому
облегчению аббата. Отец Хериберт не был любителем выпить да и вообще имел
мало общего с Фиц Гамоном. Если, конечно, не считать искреннего благоговения
перед алтарем Пресвятой Девы.
Леди Фиц Гамон и ее служанка уже скрылись за дверью странноприимного
дома, а лорд Гамон направлялся туда же. Один из помогавших ему проделать
этот нелегкий путь конюхов - тот, что помоложе, - нес в руке кувшин, судя по
всему, полный вина. Стало быть, рыцарь вознамерился продолжить попойку, а
его молодая жена может спокойно отойти ко сну, приняв снадобье и положив под
голову ароматную подушечку. Скорее всего, сегодня никто ее не потревожит.
Испытывая удовлетворение, смешанное со смутной, легкой грустью,
Кадфаэль отправился к повечерию.
Лишь по окончании службы, когда братья уже укладывались спать, Кадфаэль
припомнил, что он вроде бы забыл заткнуть пробкой флягу, откуда отливал
маковый отвар. Большой беды в том не было - вряд ли снадобье испортится в
такую морозную ночь, - но любовь к порядку не позволяла монаху лечь спать,
не исправив упущения, а потому он двинулся в свой сарайчик.
Чтобы ноги не мерзли и не скользили на обледенелых тропинках, Кадфаэль
обернул сандалии мягкой шерстяной материей и ступал совершенно бесшумно.
Подойдя к сараю, он уже протянул руку, собираясь отворить дверь, но замер на
месте, ибо неожиданно услышал, как внутри кто-то переговаривается. Точнее,