"Элизабет Питерс. Свиток Мертвого моря" - читать интересную книгу автора

музее. Хэнк потерял работу и жену - она развелась с ним. Не знаю, насколько
это правда, да это и не так уж важно. Главное то, что Хэнк был сломлен.
Думаю, у него вообще характер был слабоват, а этот удар оказался слишком
тяжелым; он не мог продолжать работу: Хэнк, как говорят наши британские
друзья, перенял образ жизни туземцев - отправился в пустыню жить с
бедуинами. А так как большая часть его профессиональной деятельности была
связана со свитками, у него появилась странная навязчивая идея. Он был
убежден, что можно отыскать и другие свитки...
- Ну и что же тут странного? - спросила Дайна.
- Опять вы попали в точку, - улыбнулся мистер Смит. - После кумранских
находок половина населения Иордании и многочисленные археологи рыскали по
холмам в поисках рукописей. Странной была не сама идея, а поглощенность ею
Хэнка. Он иногда напоминал мне американских пионеров Дикого Запада, которые
старели и умирали в поисках воображаемых золотых жил. Хэнк проводил в
пустыне целые месяцы, а жить там нелегко из-за немилосердной жары и сухости.
Потом он объявлялся в Иерусалиме или Бейруте, где пару месяцев приходил в
себя и пьянствовал, очевидно компенсируя таким образом длительную жажду. Во
время очередного кутежа я его и повстречал. Задолго до того Хэнк раскопал
небольшой курган в месте, теперь находящемся на территории Израиля. Он
провел там всего пару сезонов и никогда не публиковал результаты, но у меня
сложилось впечатление, что это место могло быть библейской Мицпой*. Однако,
прежде чем тратить на раскопки деньги, с трудом заработанные в университете,
я хотел узнать о том, что обнаружили предыдущие раскопки. Кто-то упомянул в
связи с этим Хэнка. Он был известной личностью в городе - постоянно цеплялся
ко всем знакомым и рассказывал им невероятные истории о своих великих
открытиях. Мне стало жаль беднягу. К тому же, протрезвев, он сообщал мне
полезные сведения. У него была первоклассная память. Я его благодарил, но,
очевидно, переусердствовал, так как у него вошло в привычку цепляться ко мне
всякий раз, когда он оказывался в Бейруте, Все остальные его избегали, и я
вскоре понял причину: в трезвом состоянии Хэнк был вполне терпим, но трезвым
он бывал крайне редко, а когда напивался, то болтал какой-то несусветный
вздор. Слушать его было не только скучно, а просто невыносимо.
______________
* Mizpah - возможно, опечатка в оригинале. В Библии нет названия,
могущего соответствовать подобной транскрипции.

Мистер Смит умолк, глядя на остывающий чай. Дайна впервые ощутила к
нему нечто вроде симпатии - она живо представила себе его мягкое и
терпеливое отношение к нудному старому пьянице. Однако картина событий все
еще не обрела конкретного смысла.
- Ну? - поторопила Дайна.
Мистер Смит поднял взгляд:
- Я видел Хэнка вечером, незадолго до того, как его убили. На рю
эль-Талаат есть маленький бар, куда мы хаживали. Хэнк уже успел набраться.
Алкоголь расслабил все его мышцы, включая голосовые связки. Он болтал, не
умолкая ни на секунду. Увидев меня, Хэнк подошел к моему столику и плюхнулся
на стул. В баре было темно, но при виде его лица я сразу понял: что-то
произошло. Его глаза сияли, он все время облизывал губы, словно они
пересохли.
Я спросил, как дела, и Хэнк ответил, что как всегда. Это было