"Элизабет Питерс. Ночной поезд в Мемфис ("Вики Блисс" #5)" - читать интересную книгу автора

покрасоваться. Мое заказанное по почте платье для коктейля выглядело весьма
скромным по сравнению с туалетами от модных кутюрье, в которые были облачены
другие дамы, и в сиянии их бриллиантов мой фальшивый медальон померк. Многие
мужчины надели смокинги.
Джен со своей новоиспеченной невесткой сидела за столиком на
противоположной стороне салона вместе с мужчиной и женщиной, в которых я
безошибочно угадала супружескую пару. Розовые волосы дамы гармонировали
цветом с ее платьем и лысиной ее мужа. Перехватив мой взгляд, Джен помахала
мне рукой и одарила едва заметной улыбкой. Джона с ними не было, но когда я
махала ей в ответ, он подошел к их столу, такой же возмутительно
безразличный, как всегда. С цветком в петлице и малиновым кушаком он
действительно походил на новобрачного. Увидев мой приветственный жест, он
поднял бровь, отрешенно кивнул и сел ко мне спиной.
Свит вернулся с бокалом "шабли", а на подиум в центре зала в этот
момент шагнул какой-то мужчина. При виде его я забыла о Брайте, Свите и даже
о Джоне. Смокинг выгодно подчеркивал стройный торс и широкие плечи, но ему
больше пошли бы развевающиеся бедуинские одежды и белоснежный головной убор,
который оттенял бы орехового цвета кожу и обрамлял лицо с резкими чертами и
ястребиным носом. Черные глаза были словно обведены ресницами, такими
густыми, что они казались искусственными.
Все находившиеся в салоне дамы непроизвольно издали восторженный вздох.
Некоторые из них были достаточно стары, чтобы помнить фильмы с участием
Рудольфо Валентине. Я не настолько стара, но я читала книгу. Я вообще читала
все слезливо-сентиментальные романы, когда бы то ни было написанные. Глядя
на мою острую на язычок, практичную бабушку, никто бы не догадался, что ее
душе были не чужды романтические порывы. Между тем она хранила все старинные
романы. В ее молодости зачитывались "Шейхом". "Ахмед, мой прекрасный
араб", - бывало, бормотала бабушка себе под нос по-французски. То же самое
проблеяла сейчас и я.
- Прошу прощения? - переспросил Свит.
- Ш-ш-ш, - сказала я.
Его звали не Ахмедом, а Фейсалом. Судя по произношению, он учился в
Англии. Легкий арабский акцент придавал его бархатному баритону
очаровательный флер экзотики.
- Я - ваш гид и преданный слуга, дамы и господа. Я буду с вами на борту
и на берегу, куда бы вы ни отправились. Со всеми своими неприятностями,
вопросами, жалобами приходите ко мне, и я все улажу с помощью команды,
которую имею честь теперь вам представить.
Он представил капитана, пассажирского помощника, врача, шеф-повара и
нескольких других членов команды. Я ненароком утратила нить его речи,
заглядевшись на блондинку за соседним столом. Она неподвижно уставилась в
пустоту остекленевшим взором; казалось, ей трудно дышать. Должно быть, из-за
корсета. Похоже, под белым драпированным шелковым платьем она носила нечто
устрашающее, что сковала, словно зацементировало, не только мышцы, но и все
ее существо.
Но знакомое имя вновь обратило мое внимание к Фейсалу:
- Доктор Перигрин Фоггингтон-Смит, наш эксперт по Древнему Египту, -
объявил он.
Значит, родители бывают настолько жестоки, что взваливают на плечи
своего бедного дитяти такое имя, как Перигрин! Издали его поначалу