"Борис Письменный. Вылет из Квинска" - читать интересную книгу автора

- Вот оно! - кольнуло в мозгу. - То самое, во что никогда не веришь.
Вот, оказывается, как бывает. Где он теперь, здравый смысл ваш хваленый!
Тут же понял, что смотрит на черненый задник. Повернул рукоятку - в
вогнутом зеркале сверкнул свет. Зеркало дрожало в руках; в нем дрожал кусок
карниза и портьера. Сверкая, дрожало окно и расползались муары зеркального
увеличения. Угол комнаты. Пустота. Ничего больше.

Наспех одевшись, только минимум для приличия, Дарий выбежал из
квартиры, еще не зная, куда именно. Ему хотелось одного - бежать, обгоняя
свой пульс. У почтовых ящиков, внизу, мелкая девчонка-подменщица как раз
сортировала письма, не обращая, как водится, на него никакого внимания. Тут
же находились жильцы, брали почту, шли мимо него к лифту. Их Дарий никогда
особенно не привлекал - это было в порядке вещей. Вполне возможно, они
спокойны и безразличны, потому что с Дарием все в порядке? Или, все же, -
его просто не видят? Могло быть и так и эдак.
Выскочив из подъезда, Дарий достиг чахлого садика за углом их жилого
комплекса, откуда слышался жестяной грохот и крики. Дети облепили сварную
желтую эстакаду, карабкались по ее сплетениям, с визгом скользили по желобу.
- Гуд-монин-чилдрен! - от волнения срываясь на фальцет, крикнул им Дарий.
Два мальчика, что находились непосредственно перед ним, легко обежали его и,
подпрыгнув, повисли на перекладинах.

В углу садика, где стояли пустые качели, спиной к Дарию медленно
пятился Сеймур, местный бездомный. Он был закутан в стеганое женское пальто
с красным капюшоном и красным поясом. Седые патлы выбивались из-под
разноцветных лыжных шапочек, одетых одна на другую. В руках, наперевес,
Сеймур держал нечто похожее на миноискатель с проводом, тянувшимся вверх,
под шапочки. Дарий бросился к нему и, крепко схватив за плечи, обернул лицом
на себя - будь что будет! Ничего особенного не было: Сеймур посмотрел на
Дария, хмыкнул и протянул руку в дырявой перчатке с гольми, сизыми от мороза
пальцами; медленно разжал - на ладони лежали три почерневших монетки,
женская сережка и крышка от пивной бутылки. - Не надо меня бить. Берите!
Дарий оттянул для верности края шапочек над ухом Сеймура и спросил
умоляющим голосом - узнает ли он, кто перед ним?
- О, я вас хорошо помню, вы есть русский из длинного дома.
За такие слова Дарий готов был обнять человека; он порылся в карманах
наспех накинутой куртки, нашел только сигареты и предложил. - Вообще я не
курю, - сказал Сеймур, - и у меня нет сигарет. Но, если есть сигареты, Окей
- я курю.

Они присели на скамейку и закурили. Дарий напролом, по-английски, не
выбирая слов, бросился рассказывать свои злоключения. Как он собирался
бриться, про пустое зеркало, свои догадки по тому, что случилось, каждый раз
переспрашивая, понимает ли его Сеймур.
- Но-кидн! - смеялся Сеймур, обнажая желтые зубы, - я бродяга, но не
дурак. И похвалил: - У вас замечательный английский, сэр. Прекрасно понимаю,
что вы не смогли побриться, потому что ничего не видели. Это, я вам скажу,
пустяк, 'пис-оф-кейк'.
От сигареты голова делалась легкой, плыла. Дарий упокаивался; ему было
уже неловко, что своим неврозом он беспокоит постороннего человека, но, в то