"Борис Письменный. Открыватель визиологики" - читать интересную книгу автора

сидел счастливый и гордый, как юноша в осьмнадцать лет. Шелохнуться боялся,
чтобы не потревожить подругу. Собирался задремать сам, но то ли возбуждение,
то ли предчувствие того, чем закончится день, делали его
совершенно бессонным. Пусть эйфория длится еще и еще! Матвей не мог
думать ни о чем связном. Не хотелось.
Стучали колеса. Сю прижималась крепче, устраивалась удобнее, не
размыкая глаз, пристроив за спиной сумочку со складным зонтом.

Открылась дверь из межвагонного тамбура. В баскетбольном наряде и
женской шляпе вошел плечистый парень и встал, покачиваясь, в дальнем от них
углу. Потом, оглянувшись по сторонам, шагнул к девочке с коробками; зажал ей
рот; армейский тесак, приставил к горлу. Произошло моментально. Матвей
видел, что девочка в ужасе боялась дышать, не то что -- крикнуть; пока
громила, покалывая ножом шею, потрошил ее сумочку и коробки, повязанные
подарочными бантами. В вагоне было тихо; только колеса стучали на стыках.
Казалось, -- никто ничего не видел или не хотел видеть. Кроме него, Матвея.
Колеса стали стучать у него в голове, громче и громче. Он не знал, что ему
предпринять; решать надо было быстро, но мысли, как назло, путались. В самом
деле -- он почти что дремал, как Сюзи, как все остальные. И сейчас еще
чувствовал ( веки его смежаются сами собой, естественно и легко. По чистой
случайности глянул он вглубь вагона. Что теперь? Броситься на помощь? Что
сможет он сделать против рослого черного парня с ножом, а может быть ( с
пистолетом! Выйдет по--идиотски: проснется и страшно испугается Сюзи; он
окажется жалким посмешищем; выколют глаз или прирежут; громила бросится на
Сюзи...

О таком обороте событий Матвею даже не хотелось думать. О том, что он
не сумеет защитить ни ее ни себя, что никто, конечно, не придет к ним на
помощь. Это не были связные мысли, скорее животный страх и паралич воли.
Припоминались всегдашные здесь советы ( не обострять ситуацию, не
разыгрывать из себя героя. Это в кино красиво и складно; не вздумайте
повторять -- говорится в универсальном американском рецепте. Лучше остаться
живым и полезным свидетелем, чем мертвой жертвой. Все это так. И не так...
Такой, еще минуту назад замечательный сегодняшний день; жизнь ( уютная,
многообещающая, обращались в нелепость и тоску.
-- Смотри, -- убеждал он себя; убеждать себя он умел, -- на минуту
закрой глаза; Только минуту. Пройдет дурной сон; смоется тип с ножом. Не
станет же он убивать девчонку. Она поплачет и успокоится. Невелика потеря.
Так просто! Поезд пойдет, как ни в чем не бывало, скорым ходом к станции --
домой к Сюзи, где она старалась, приготовила что-то специально для меня...

И, тогда он, действительно, чтобы забыться, закрыл глаза, но лишь на
мгновение. Что было дальше, как в кино или во сне, видел со стороны. Как с
криком по--русски -- Ур--р--ра! или -- Дур--р--рак! (имея в виду, конечно,
себя самого), он вскочил на ноги, выдернув из--за спины сюзин зонтик дулом
вперед. Он ринулся, сам еще не зная, что, собственно, собирается делать, на
этого парня. Тот опешил; криво ухмыляясь, уставился на Матвея. Разглядел
смехотворный зонтик, хохотнул, щелкнул фиксатором и, тыкая вперед раскрытым
ножом, стал приближаться к Матвею.
-- К'мон, мэн, хэй, мэн... Он быстро резанул Матвея в кровь по левой