"Степан Писахов. Морожены песни " - читать интересную книгу автора

Как-то шел заморской купец (зиму у нас проводил торговым делам), а
известно-купцам до всего дело есть всюду нос суют. Увидал распрекрасно
украшенье - морожены песни, и давай ахать от удивленья да руками
размахивать:
- Ах, ах, ах! Кака антиресность диковинна, без бережения на самом
опасном месте прилажена. - Изловчился да отломил кусок песни, думал - не
видит никто. Да, не видит как же! Робята со всех сторон слов всяческих
наговорили и ну-в него швырять. Купец спрашиват того, кто с ним шел:
- Что такое за штуки, колки какие, чем они швыряют?
- Так, пустяки.
Иноземец с большого ума и "пустяков" набрал с собой. Пришел домой, где
жил, "пустяки" по полу рассыпал а песню рассматривать стал. Песня растаяла
да только в ушах прозвенела, а "пустяки" по полу тоже растаяли да как
заподскакивают кому в нос, кому во что. Купцу выговор сделали, чтобы таких
слов больше в избу не носил.
Иноземцу загорелось песен назаказывать в Англию везти на полюбованье да
на послушание.
Вот и стали девкам песни заказывать да в особый яшшик складывать, таки
термояшшики прозываются. Песню уложат да обозначат, которо перед, которо
зад, чтобы с другого конца не начать. Больши кучи напели, а по весне на
первых пароходах отправили. Пароходишши нагрузили до трубы. В заморску
страну привезли. Народу любопытно: каки таки морожены песни из
Архангельского? Театр набили полнехонек.
Вот яшшики раскупорили, песни порастаяли да как взвились, да как
зазвенели! Да дальше, да звонче, да и все. Люди в ладоши захлопали,
закричали: "Ишшо, ишшо". Да ведь слово - не воробей: выпустишь - не поймашь,
а песня что соловей: прозвенит - и вся тут. К нам шлют письма, депеши:
"Пойте песен больше, заказывам, пароходы готовим, деньги шлем, упросом
просим: пойте! "
А сватьина свекровка, - ну, та самая, котора отругиваться бегала, - в
песни втянулась. Поет да песенным словом помахиват, а песня мерзнет; как
белы птицы летят. Внучка старухина у бабки подголоском была. Бабкина песня -
жемчуга да бральянты самоцветы, внучкино вторенье - как изумруды. Столь
антиресно, что уж думали в музей сдать на полюбованье. Да в музее-то у нас,
сами знаете, директора сменялись часто и каждый норовил свое сморозить, а
покупали что приезжи сморозят - будто привозно лутче.
Ну бабкину песню в термояшшик.
Девки поют, бабы поют, старухи поют. В кузницах стукоток стоит -
термояшшики скрлачивают.
На песнях много заработали. Работа не сколь трудна. Мужики заговорили:
- Бабы, зарабатывайте больше. Надоели железны крыши в них и виду нет, и
красить надо. Мы крыши сделам из серебра и позолоченны. Бабы не спорят:
- Нам английских денег не жаль... Мужики выпрямились, бородами
тряхнули:
- Вы это, бабы, для кого песни поете? Дайко-се мы их разуважим,
"почтение" окажем.
Мужики бороды в сторону отвернули для песенного простору и начали. Оно
и складно, да хорошо, что не нам слушать. Слова такие, что меньше оглобли не
было! И одно другого крепче.
Для тех песен особенны яшшики делали. И таки большушши что едва в улицы