"Валентин Пикуль. Слово и дело (Книга 1, "Царица престрашного зраку")" - читать интересную книгу автора

запрыгнул на подоконник:
- Хорошо как здесь... Милы мне Горенки ваши! Князь Иван раскрыл
скляницу, достал горстку перьев.
- Ваше величество, - сказал учтиво, - но и в Горенках делами
обеспокою... Кой месяц уже бумаги важные по лесам блуждают!
- Ой, Иван Алексеич, неужто ты меня за стол приневолишь?
- Коли вы меня, государь, и вправду любите, то.., садитесь. Бумагам
важным, министрами уже одобренным, апробации учинить от вас надобно. И
меня пожалейте: люди придворные, завистливые и без того клевещут, будто
мы, Долгорукие, вас по охотам таскаем, от дел государственных вовсе
избавили...
Ласковым таким манером залучил царя за бумаги. А сам встал за спиной
его, подсказывая - быть или не быть по сему. Из-под пера, свирепо
брызгаясь, выбегали пауки подписей: Петръ, Петръ, Петръ...
- К делу ярыжному не прилежу душою, - сказал царь, перо отбрасывая. -
И горазд не люблю писать чернильно... Сбегаю-ка я лучше до псарен, а ты
проставь подписы под руку мою. Сам знаешь!
И кубарем скатился отрок-царь по лестницам - в хрусткие сугробы. Лес
вдали, там олени и кабаны, - вот рай-то! Растирая щеки, хваченные
морозцем, домчал император до псарни - особый дом, большой, вровень с
усадебным (охота Долгоруких испокон веков славилась). А навстречу царю -
егермейстер Селиванов, в ранге полковничьем, в мундире сукна зеленого, сам
пьян и весел.
- Ай да государь! - орал еще издали. - Как раз овсы варим, собак
чтобы потчевать... Не желаете ли, ваше величество, бурду собачью мешать в
корыте?
Тысячная свора борзых и гончих встретила царя голодным лаем.
Император сразу заспешил: кидал жаркие поленья в печи, веслом половника
мешал в котлах густое собачье варево. А на длинных шестах, под потолками
птичников, сидели в черных клобучках, словно монахи, соколы да кречеты.
Рвали они когтями красное свежее мясо, и капли крови летели вниз - на
людей челяди...
Вошел князь Алексей Григорьевич, присмотрелся к "апробациям" и не мог
отличить руки царя от руки сыновьей.
- Перенял славно.., ловок ты! - похвалил князь сына.
- Не осрамлюсь, батюшка, - отвечал ему Иван Алексеевич.
И тоже направился на псарню. Там, среди собак, они и обедали. Им было
не привыкать! Иогашка Эйхлер обедал с псарями. А вечером был зван с
флейтой наверх - к царю, где играл умилительно. После чего ужинал при
князе Иване Долгоруком. Так он стал куртизаном при куртизане.


Глава 3


Верховный тайный совет вершил судьбы империи. Совещались министры в
Оружейной палате Кремля, куда еще затемно пришли Василий Степанов
(правитель дел) и Анисим Маслов (секретарь Совета). Людишки они так себе,
мелкотравчатые, но зато близ высоких особ и сами в силу входили.
Раненько явился граф Рейнгольд Левенвольде (камергер и посол герцога