"Валентин Пикуль. Слово и дело (книга вторая)" - читать интересную книгу автора

- А я не понял его, - ответил Бирен. - Переведите мне...
Анна Иоанновна повторила ему слова Маслова по-немецки.
- Пусть он делает что хочет, - засмеялся Бирен. - Я ведь не русский поме-
щик, а только обер-камергер двора русского.
Но императрица поддернула рукава голубой кофты. Красный платок на ухо ей
сбился. Туфли царицы шлепали по паркетам.
- Зато я, - сказала, побагровев от гнева, - помещица российски! И всей
России есть хозяйка... Думаешь ли, Анисим Ляксандрыч, что болтаешь тута?
- Ваше величество, - снова поклонился ей Маслов, - не ваших прав ущемления
домогаюсь, а лишь ничтожно и покорнейше воли прошу для людей, ущемленных вся-
чески от рождения.
Бирен тяжко вздохнул. Что он вспомнил сейчас? Может, свою бедную мать, со-
биравшую шишки для герцогского камина? Или острый запах конюшен - запах его
юности - вошел ему в ноздри, как память обо всех унижениях, пережитых им смо-
лоду? Он вздохнул...
Анна Иоанновна в ответ заявила Маслову:
- Моими дедами так уж заведено, чтобы воли мужикам не давать, а помещику о
довольстве их всемерно и отечески печься.
Бирен куснул ноготь. Анна Иоанновна взглядом, полным муторной тоски, выз-
вала на себя его ответный спокойный взгляд.
- Я в русские дела не хочу вмешиваться... трутги-фрутти! А впрочем, я посо-
ветуюсь. Хотя бы с моим гоффактором Лейбой Либманом... он имеет верный
взгляд на дела финансовые...
- Румянцев-то генерал, - неожиданно сказала Анна, - был прав: финансов в
России нету. А есть только подати и недоимки. Европа смеется над нами, а мы
плачем. И те недоимки хоть из глотки, а надобно вырвать. У меня эвон война с
турками на носу виснет... Что же я? Возьму твоего Лейбу, граф, и с ним вое-
вать пойду? Много я с жиденком твоим навоюю.
- Пожалуйста! - кивнул Бирен. - Вот перед вами стоит господин Маслов:
честнее этого человека я никого больше не знаю. Соблаговолите же ему все не-
доимки с народа и собрать для вас. Пусть он давит помещиков, а помещики пусть
прессуют крестьян...
- Ты слышал, что тебе сказано? - спросила императрица.
Маслова дома жена встретила, сообщила, что приходил английский врач Белль
д'Антермони, целый час сидел.
- Чудной он, - рассказывала Дунька. - Молол мне о разностях, будто тебе
надобно отравы беречься. Про женщин сказывал, что есть у них перстни на паль-
цах. Камни в перстнях у них - то голубые, то розовые, и следить надобно за
столом, чтобы цвет их не переменился: иначе - беда будет!
Маслов выругался, шпагу в угол комнат закинув. В эти дни граф Бирен полу-
чил от него письмо. Маслов предупреждал Бирена, что имеются люди, желающие
его, Маслова, погубить... Тут как раз вернулся из Берлина и генерал-прокурор
- Пашка Ягужинский.
Прежнего согласия между ними не получалось. Обер-прокурор Маслов еще сра-
жался с несправедливостями. А вот генерал-прокурор уже сник, и при дворе ви-
дели теперь Пашкину спину - согбенную.
Покорность бывшего буяна сильно озаботила графа Бирена:
- Что с ним случилось? Я рассчитывал, что он, приехав домой, сразу расши-
бет в куски Остермана. А тут надо бояться, как бы Остерман не загнал Пашку
под стол...