"Валентин Пикуль. Слово и дело (книга вторая)" - читать интересную книгу автора

копейку всласть парился. А вокруг Потапа, от баб подалее расположась, фабрич-
ные с мануфактуры г-на Таммеса мылись. Были они хмельны и шумели. Парни вени-
ками девок по мыльне гоняли, и вся баня веселилась. Между прочим, у одного
фабричного пупок гнил. У другого сердце, словно птенец в гнезде, билось под
кожею на груди - вот-вот выпорхнет.
- Ты, дяденька, не жилец, - посочувствовал ему Потап.
- Сам знаю, - отвечал тот, печалуясь. - Смолоду-то мне хорошо было: я за
милостынькой промышлял. А потом вот, дурак такой, на фабрику Таммеса попал.
Думал, в люди здесь выйду. Опять же - свобода! С четырех утра до ночи у сук-
ноделания пребудь, а потом гуляй душа, сколько влезет.
- Гулять-то мало, - усмехнулся Потап. - Когда же гулять, коли в четыре ут-
ра встанешь, а в полночь ляжешь? Выходит, и у вас жизнь никудышна. А я-то ду-
мал...
Тут к ним второй фабричный подошел да харкнул в Потапа.
- Это в науку тебе, чтобы ты от фабрик подалее бегал. Плюнул не в обиду
тебе, а чтобы показать - какого цвета души у нас!
- Никак... зеленые? - сказал Потап, живот себе вытирая.
- Мундер красим, - отвечал фабричный. - Потому как война скоро опять бу-
дет...
А пока он там мылся с разговорами, люди проворные в предбаннике не дремали
и всю одежонку Потапа с собой уволокли. Одни онучи из убранства остались. На-
мотал их Потап вокруг ног, стали тут бабы над ним смеяться: "Хорош гусь!" По-
тап поначалу слезно и чинно банного компанейщика упрашивал:
- Ты почто за одежами нашими не следишь? Куда же мне на мороз идти? Теперь
с ног до головы меня одевай во что хошь. Нет закону, чтобы в баню человека
запущать одетого, а помытого нагишом выгонять.
Компанейщик таких, как Потап, и в грош не ставил.
- Еще поори мне тут, - отвечал, - так я от рогатки стражей покликаю. Со
спины-то будто слишком ты сомнительный. Уж не бежал ли откель? Может, по тебе
давно Сибирь-матушка плачет?
- Дай ты мне хламину какую ни на есть - взмолился Потап.
- Эва! - рассуждал компанейщик, ликуя от своего могущества. - Да мне вить
на всех обворованных хламинок не напастись...
А служитель мыльный - старенький, лыком округ чресел костлявых опоясан -
сдуру или в науку возьми да ляпни:
- Не иначе, как сам Ванька Каин твою одежу уладил. Нонеча он тута чевой-то
вертелся с девкою своей;
- Цыц! - пригрозил ему компанейщик, и все замолкли. Вечером всех обворо-
ванных погнали к реке Яузе, чтобы они, дрова для бани приготовив, могли
"сменку" себе заработать. Компанейщик даже покормить обещал. Дрова на своем
горбу к баням несли. Во дворе их пилили, кололи. Средь ночи вчерашний ужин на
стол ставили. Потап от усталости головою на стол лег - дремал. Под утро рас-
тормошили его и одежду под нос суют.
- Твоя? - спрашивают.
Потап протер глаза: стоял перед ним Ванька Осипов, что еще малолетком при
доме Филатьевых терся.
- А ныне, - говорил он, жмурясь, - я есть Каин прозванием. Одежонку свою
бери. Мне банное воровство не кажется, ныне я при воровской академии обуча-
юсь. Карманное дело прибыльней...
Рассветало над Москвою. Выбрались они на Красную площадь - в толпу. Ванька