"Сьюзен Элизабет Филлипс. Блестящая девочка (Том 1) " - читать интересную книгу автора

приземлилась среди стаи черных стрижей.
Под снежно-белой норковой шубой на Белинде была желтая шелковая
блузка и брюки цвета индиго, затянутые в талии плетеным ремнем
апельсинового цвета. Платиновые безделушки побрякивали на запястьях, из
ушей свисали круглые диски серег. Все на ней было яркое, модное, стильное
и дорогое.
В тридцать два года лицо Белинды утратило былую нежность, но вся она
стала похожа на драгоценный камень, доведенный до совершенства шлифовкой
Алексея Савагара и дорогими вещами.
Она похудела, стала более нервной, у нее появились суетливые жесты,
но глаза, потонувшие сейчас в лице дочери, остались прежними. Они были
невинного оттенка синего гиацинта, как в тот день, когда Эррол Флинн
впервые заглянул в них.
Флер прыгнула через комнату, как переросший щенок сенбернара, и
бросилась в объятия матери. Она чуть не сбила ее с ног, но мать устояла.
- Давай скорее, - прошептала она на ухо Флер.
Флер махнула рукой, прощаясь, подхватила мать и потащила к двери,
торопясь, чтобы сестры не вывалили на мать свои жалобы.
Белинда не любила, когда они рассказывали ей о проделках дочери.
- Ты знаешь, что мне хочется им всем сказать? - призналась ей позже
Белинда. - Мне хочется им сказать: вы старые вороны, вот вы кто. У моей
дочери свободный, независимый дух, я не хочу, чтобы вы сделали ее другой.
Флер очень нравилось, когда мать так говорила. И еще про то, что
необузданность у Флер в крови.
Серебристый "ламборгини" стоял возле нижней ступеньки лестницы. Флер
скользнула внутрь, закрыла дверь и вдохнула знакомый сладкий запах
материнских "Шалимар" ""Шалимар" - известные духи от Жака Герлена. В
переводе название духов означает "Сады любви".".
- Ну, привет, детка.
Тихо всхлипнув, девочка бросилась в объятия Белинды, зарываясь в ее
норку, духи, во все, чем была ее мать. Она понимала, что уже слишком
взрослая и не должна плакать, но ничего не могла с собой поделать. Так
хорошо было снова почувствовать себя ребенком Белинды.
Белинда и Флер любили Лазурный берег. Главным образом потому, что он
мало походил на всю остальную Францию. Это был самый дорогой в мире
карнавал, он блестел от звезд кино, от привезенных пальм, от казино с
неоновым светом. Здесь пахло нефтью и деньгами. Из своего розового отеля
возле Антиб они поехали на машине в Монако, вдоль известного
Корниш-дю-Литтораль. На извивающемся серпантине дороги, огибающей утесы
каменистого берега, Флер всегда укачивало. Мать говорила, что ей лучше
смотреть прямо перед собой, а не глазеть по сторонам. Но вокруг было так
красиво, что Флер забывала о ее наставлениях.
Только приехав в Монте-Карло, они отправились к подножию холма. Там
Флер, у которой желудок уже успокоился, носилась от одного продуктового
прилавка к другому, указывая то на одно, то на другие, и выбирала еду на
ленч. День стоял теплый, она была в шортах цвета хаки, в любимой майке с
надписью "Настоящее пиво, не для молокососов" и новой паре сандалий,
купленных Белиндой накануне.
Белинда относилась к одежде не как монашенки. Это очень нравилось
Флер.