"Питер Филлипс. Аромат смерти" - читать интересную книгу автораперемешивая их с небесной влагой. А срезанные лопатой корни винограда сорта
винифера росли, удлинялись, жадно всасывали эту кашицу и наливались соком. Всю зиму виноград питался и рос на соках из тела Теофила Морина... Время было ничто, и мертвая ткань удобрила почву, на которой произрастает все живое. На весеннем солнце соки Морина пропитали все стебли и листья живого винограда и его зеленые ягоды, набухавшие и зревшие в теплых солнечных лучах... Я чувствовал, что мой сон длиной в год, час или секунду подходит к концу, а мое сознание стало работать с еще большей быстротой. Лебран вернулся к винограду и приказал собрать ягоды и отжать сок. Когда сок перебродил, вино выдержали, залили в бутылки и положили дозревать в погреб. Что за первобытное тщеславие: цивилизованный человек, называющий себя аристократом, попал под влияние отвратительного инстинкта, который заставлял первобытных людей поедать тела собственных врагов в надежде обрести их силу. Нет, это была чистая бравада, садистское ликование - объявить самому себе, что ты не боишься быть наказанным за содеянное зло. Но, впитав соки, виноград унаследовал и необычную силу Теофила Морина, чей неуспокоившийся и мятежный дух преследует мое сознание. Два года лежало вино... Время не существовало... Я знал свое прошлое, то недалекое прошлое, когда сопровождал Лебрана в погреб, вернулся вместе с ним в столовую, принял из его руки наполненный бокал и увидел, как его голова тяжело упала на грудь, открыв лысину в кольце седых волос... И я поднял свою голову, лежавшую на руках. Время ничего не значило, и долгий сон, сон длиной в три года, длился всего несколько секунд. Обойдя стол, я потряс Лебрана за плечо. Его голова вяло качнулась, но сердце все еще билось. Я решил, что Лебран находится в алкогольной коме. Я знал, что мне надо делать, и хотя это могло быть лишь желанием убедить самого себя, что я просто увидел пьяный сон, который не имеет ничего общего с правдой, глубоко проникся чувством некоего долга. Дом был тих, никаких признаков присутствия Элоизы или слуг. Полный месяц поднимался в холодное ноябрьское небо, давая достаточно света для поисков. В багажнике моей машины, которую оставил на дороге недалеко от дома, лежала лопатка для снега. Я вытащил ее, не колеблясь, направился к одному из кустов винограда у юго-западной стены и принялся копать, аккуратно снимая каждый пласт земли. Шести дюймов было достаточно. При свете своего фонарика я разглядел обрывки одежды и потемневшие останки, еще не востребованные плодородной землей, прочно державшейся за обнаруженные мною кости. Я встал на колени и почувствовал прохладную сырость земли. - Молишься за его душу, дружок? У меня были все основания испугаться, но я почему-то даже не удивился. Я встал и повернулся лицом к Лебрану. Лезвие его шпаги-палки было направлено на меня. - Настало время, - добавил он, - помолиться и за свою. В обманчивом лунном свете он казался еще выше и тоньше. - Вино было замечательно, - ответил я. - Ты позаботился, чтобы твой виноградник питала хорошо удобренная почва. |
|
|