"Питер Филлипс. Аромат смерти" - читать интересную книгу автора

Я знал это, как знал и его имя - Теофил Морин. Я опознал его, как
опознал бы самого себя в ярком сне, и я был в такой же мере частью его...
Молодой юноша, высокий и сильный, тайный возлюбленный Элоизы Лебран.
Он карабкался (или мы карабкались) по увитой плющом стене к балкону ее
спальни. Тонкий полумесяц высоко висел в черном небе, бросая глубокие тени в
сад за стеной.
Окна были открыты. Он вошел. Она ждала его, находясь в мягком свете
прикрытого ночника, ее руки были протянуты к нему. Его сердце (мое сердце)
затрепетало при виде ее неземной красоты. Это была все та же Элоиза.
Но теперь ее глаза горели любовью, желанием, веселостью. На лице,
обрамленном роскошными распущенными черными волосами, прелестным намеком
выступил румянец. Ее восхитительное тело в прозрачнейшем ночном одеянии
наполнилось несказанным изяществом, когда она устремилась в его объятия.
Я чувствовал (как если бы это был я сам) страсть и желание юноши, когда
его руки обняли ее. Они поцеловались, и она, едва дыша, прошептала страстное
приветствие. А я считал ее неспособной на это...
Картина изменилась с кинематографической внезапностью. Я увидел, что
дверь в спальню вся дрожит, и почувствовал одновременно страх и гнев.
Дверь распахнулась, перед нами предстал Лебран. Его длинное бледное
лицо кривилось от ярости. Для меня, как для сверхсущества с двояким
сознанием, ясно обозначились порочные чувства Лебрана. Его обуревала
бессмысленная ревность, но не ревность слепо любящего родителя (которой
гордится любой отец), а дикая, плотская ревность обманутого мужа или
разочарованного любовника.
В его руке была черная трость. Он поднял ее, замахнулся... Картина
опять переменилась: Теофил Морин шел через прихожую большого дома к
дверям... Я знал, что Элоизу заперли в комнате... Я знал, что Морин вот-вот
повернется к крадущемуся за ним Лебрану, чтобы потребовать снисхождения к
Элоизе.
Потом Морин спускался по каменным ступеням в сад за оградой, его
высокая гордая фигура появилась в квадрате света из дверного проема.
Я знал: что-то должно было случиться... Те остатки самообладания,
которые Лебрану удалось еще сохранить, растворились в море диких и злобных
мыслей, захлестнувших его разгоряченный мозг... Он стоял на три ступени выше
Морина. Из черной трости показалось тонкое лезвие. Морин обернулся и
увидел - я увидел это, - как лезвие метнулось в его сторону. Он
почувствовал - я почувствовал, - как сталь пронзила его, и в рану устремился
поток воздуха, причиняя бесконечную боль, которую успокоила смерть.
Но я, будучи бестелесным наблюдателем, не прекратил своего
существования, продолжая все видеть глазами души Морина, все не покидавшей
тот скрюченный обрубок, что когда-то назывался человеческим телом. Я видел,
как Лебран поспешно поднял оружие, подтащил тело к высокой стене и принялся
копать. Его тощую фигурку сотрясала свирепая сила.
Он вырыл небольшую могилу у корней винограда и разбросал оставшиеся
комья земли по всему саду. Тело Морина было неподвижно, и влажная земля
покрыла его еще теплую плоть.
Наступил сон...
Спустя некоторое время - время было все и ничего, - тело остыло, и
земляные черви начали свою работу, миллиарды бактерий-сапрофитов принялись
усердно и слепо разлагать его на углекислый газ, азот и другие вещества,