"Юрий Петухов. Черный дом" - читать интересную книгу автора

расстреливали перед мэрией народ. Законная власть не имела права отпускать
преступников-палачей. А их отпускали. Море народа ликовало на площади,
повсюду. Победа! За считанные минуты все пространство, насколько хва тало
глаз очистилось от щитов и касок карателей-охранников. Были какие-то крики
про Кремль и прочее. Но уже нигде - после краткого появления на балконах -
не было видно Руцкого, Хасбулатова, прочих... только Альберт Иванович
Макашов ходил, спешил, говорил что-то... но ни оружия не раздавали, ни
спешили вершить справедливый суд. Расстроенный и одновременно счастливый,
еще не верящий в свершившееся, я сел на парапет, из-за которого не так давно
меня расстреливали. Я ликовал вместе со всеми сотнями тысяч Русских людей,
окружающими освобожденный Дом Советов, освобожденную мэрию. Неужто конец
колониальному игу? Конец! Никто после этого разгрома не пойдет защищать
режим. Никто! И одновременно у меня черным обручем сжимало сердце. Они опять
уходят. Они опять прячутся от людей. Где они, черт возьми?! Им на ладонях
принесли Победу. Где они?! Будто в те мрачные, холодные и колючие дни под
черными облаками меня терзали тревоги. Сейчас все должно решиться.
Колониальная администрация парализована, обезволена, небось, уже собирает
чемоданы. Надо не упускать Победы из рук. Если бы у режима вот сейчас,
именно сейчас были бы хоть какие-то верные ему силы, он бы немедленно,
однозначно, спасая себя, бросил бы все (!!!) эти силы на восставших. Если он
не делает этого - все, он уже проиграл только никакой, ни малейшей
передышки. Где Руцкой?! Где Руслан?! Где все! Нет, нас тут не ждали,
спокойней было сидеть и высиживать нечто "конституционное". И они
растерялись. Они были в столь же страшной растерянности, что и колониальная
администрация. И это трагедия. Позже, просматривая записи выступлений с
балкона "белого дома", я убедился - так и было! Народ восстал. Народ
сокрушил все заслоны режима. Но Он, принеся Победу одним и нанеся поражение
другим (на один всего-то день), полностью поверг и тех и других. И не было
никаких ловушек. Их придумали кабинетные умники, всегда пытающиеся выглядеть
умнее и дальновиднее (глубжевиднее) других, их выдумали шустрые и лживые,
бессовестные борзописцы, их выдумали уже задним числом сами функционеры
режима, чтобы показать, что они не струсили и растерялись, а, дескать, очень
мудро и хитроумно продумали на сто ходов вперед все повсюду и заманили
"бунтовщиков" в свои ловушки, они за это еще и награды получили, хотя
по-настоящему Ельцину их за трусость и панику надо было лишить всех чинов,
званий, привилегий. Но они наплели с три короба. И все остались всем
довольны. Не было ловушек. Верьте этому, я видел все своими глазами и перед
Богом скажу то же самое. Не было. Была ложь. Но это позже. А тогда царила
растерянность. И я это видел. И я готов уже был бросить все и, скрипя
зубами, скрепив сердце, идти домой, к больной матери, к жене. Я знал, что
предательство не всегда совершается самим предательством, предательство
часто творится бездействием. В тебя поверили, тебе отдали в распоряжение
свои жизни, души, а ты не предал, не выдал врагу, нет, ты просто промолчал,
ушел в тень, отсиделся где-то... и все случилось, не вернешь. Очень рад я
был в тот час. И неимоверно расстроен. Да, так бывает. Внизу генерал
Тарасов, он же депутат, увещевал людей. И шагали от Дома Советов бравые
казаки и парни в камуфляже к грузовикам и газикам - машин-то было навалом,
многие остались вместе с водителями, перешли на сторону народа, только ждали
команды - шли, садились, со знаменами уезжали в Останкино, почти
безоружные - на сорок человек один ствол. С ними Макашов. Я сунулся к