"Борис Петров. Сибирские были-небыли (рассказы) " - читать интересную книгу автора

они в нее улетели. Только так и померла.
От той баушки еще осталось про черную косточку. Этта надо ночью в бане
варить черную кошку, варить, варить, пока не останется одна черная косточка.
В ней, слышь, большая сила заключена - все может! Да только пока будешь
варить, станут тебе всякие гады и звери чудные блазниться да пугать, а тебе
и словечка молвить нельзя! Не всякий выдерживает. У нас один пробовал:
варил, варил... Потом глянул в окошечко, а его-то изба пыхом полыхает! Он:
"Ах!.." - попробуй-ка сам удержись. Выскакивает - ни огня тебе никакого,
изба стоит целёхонька, ни черной косточки, ага. Да и ладно, Бог с нею
совсем, спасибо, дом цел!
Зачем черная косточка? Как зачем! Да с нею ж, тебе говорят, все можно.
Вот захотел, к примеру, пошел и взял в сельпе бутылочку просто так. А без
нее - попробуй-ка...


Христос на мельнице

- Вот ты говоришь, нищеброды, мол, всяко разно, да то, да сё... Это
верно, по Сибири-то их завсегда во множестве бродило. А Господь велел убогим
помогать - добро творить, така заповедь Христова. Ну, надоедают маленько,
особенно как весной все повылазят, словно мураши, и тронутся... Только
Христос, он все наблюдат, тоже, значит, порой ходит промеж народу,
интересуется, како православные соблюдают, ага. Вот ты послушай, какой
случай-то раз произошел. Недалеко тут у нас, в соседнем селе. Ну, правда,
тому уж порядочно быть - еще мельницы на речках стояли, ага. И, бывало,
мельник там всем заправляет, мельникам-то завсегда был особый почет.
И зашел в кой час Христос на эту меленку. А сам в худой нищенской
лопотине, с бадожком - никак, слышь, его не признать. Ну, зашел и зашел,
стал, ага, у мельника святую милостыньку просить. А мельник той порой на
что-то осерчамши был и зычно так на бродяжку-то:
- Ступай, ступай прочь с Богом! Много вас тут, посельги бродячей,
шастает, всех не накормишь! - Так-таки и не дал ничо.
И случись как раз под момент подъехать мужичонке захудалому из
затаешной деревушки, всего-то малый куль ржи смолоть. Ну, и сжалился над
убогим, зовет его:
- Подь ко мне, я те подам.
И отсыпал нищему хлебушка из своего куля. А тот, слышь, не уходит, все
свою торбу подставляет. Мужичонка в затылке почесал.
- Что, милой, дак еще, что ли, тебе отсыпать?
- Ну! - говорит Христос. - Коли будет на то ваша милость...
- Э-э, пожалуй, Господь велел делиться. - И еще тому отсыпал, у
самого-то уж мало осталось.
Мельник думает: "Вот ведь башка с затылком! Сколько отдал, да я за
помол возьму, что же останется-то? Оно и видать сразу, непутящий мужичонка,
без царя в голове". Ну, ладно, мол, дело евоное.
Берет он у мужичка остатнюю рожь и начинает молоть. Глядь, уж много
времени прошло, а мука все сыплется и сыплется. Да что за диво такое: зерна
всего ничего оставалось, а мука все сыплется да сыплется, ага. Всего
зерна-то было с четверть, а муки уже четвертей, слышь, двадцать намололось и
все сыплется да сыплется! Мужик и не знат, куда ее собирать.