"Богдан Петецкий. Только тишина " - читать интересную книгу автора

в окно, сказала:
- Думаю, будет лучше, если ты все там узнаешь, от них. Впрочем, они об
этом просили. Вопрос достаточно сложный, по крайней мере, для человека,
который... - она не закончилась.
- ...задержался на девять лет в своем развитии? - предположил я.
Она посмотрела мне в глаза.
- Не злись. Они намерены все вам растолковать наиболее упорядоченным
образом. Все дело в отношении, понимаешь?
Я кивнул. И добавил сладеньким голосом:
- Понимаю. У меня создалось впечатление, что приближается первая
годовщина моей смерти. Все думают обо мне с чуткостью. Еще немного - и
разрыдаюсь.
- Ох! - вскрикнула она и стремительно отвернулась. С меня же всего
этого маскарада было более, чем достаточно. Словно я - пятилетний малыш, у
которого только что родился братишка.
Я почувствовал осторожное прикосновение чьей-то руки к моему плечу.
Повернулся резче, чем следовало бы. Позади меня стояла мать.
- Не тревожься, - сказала она голосом чуть ли не веселым. - Сам
увидишь, все уладится. А потом мы долго будем вместе...
И впервые за этот день меня потрясло понимание того, что я и в самом
деле ничего не знаю.

* * *

Я проснулся с ощущением, что за время сна вырос на несколько
сантиметров. С усилием поднял голову, обхватил ее руками, какое-то время
подержал так, после чего осторожно, с величайшим вниманием ощупал пальцами.
И неожиданно обрел память. Сел, не спуская ног с разложенного кресла, и
уставился на аппаратуру, расположенную на расстоянии вытянутой руки.
Индикаторы даторов замерли в нулевом положении. Числа в окошках
свидетельствовали о завершении программы. Я напрягся с мыслями и восстановил
в памяти формулу расширенной теории поля, о существовании которой не имел ни
малейшего понятия еще шесть часов назад, когда укладывался спать в
информационном кабинете. Не подлежало сомнению, что я вновь стал современным
человеком.
Однако, не во всем. В программах даторов отсутствовала информация,
объясняющая обстоятельства возвращения "Дины". Отсутствие людей, или, по
крайней мере, их молчание на коммуникационных базах Луны. Посадка
непосредственно на орбитальную станцию, весь экипаж которой состоял лишь из
Онески и Тарроусена.
Мало того. Без ответа остались вопросы, которые напрашивались из-за их
недомолвок, из-за манеры откладывать все на потом, из-за причудливого облика
города, наконец.
Я встал, отпихнул кресло, так что оно ударилось о корпус стоящего ближе
других проектора, и направился к двери. Я решил отыскать Тарроусена и все из
него выпытать. Безотносительно к его чувству юмора. И его усталым глазам.
Коридор не был освещен. Я сделал несколько шагов и остановился. С
минуту прислушивался. Дольше, чем с минуту. Здание молчало. Ниоткуда не
доносилось ни слабейшего шума. Словно в сотнях кабинетов и лабораторий
Центра не было ни единой живой души. Мне пришло в голову, что я угодил в