"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

назад, черные вьющиеся волосы с сединой на висках, грудь неширокая,
конечности длинные и сухие. Именно таким увидел его Иван Иванович на пороге
комнаты, которую снимал у затюканной неурядицами последних лет русской
жительницы Таллинна (из общежития, принадлежащего таможенному управлению,
Иванова выселили после судьбоносного сокращения штатов). Черный Пес
перешагнул порог комнаты степенно, высоко неся голову, - как и подобает
старшему горцу в присутствии младшего. Ивану Ивановичу подобало бы вскочить
и встретить гостя, но он посмотрел на вошедшего тяжелым хмельным взглядом,
потянулся рукой назад, взял, не глядя, стопку с полки, поставил на стол и
налил в нее водки до краев.

Черный Пес не стал дожидаться приглашения от позабывшего этикет гор
земляка. Он поискал и нашел табуретку, проверил на устойчивость, после чего
сел, поджав губы и не сводя с Иванова взгляда больших глаз из-под кустистых
бровей. Одет он был в простенький пиджак - из тех, что любят носить
ветераны Великой Отечественной - и мешковатые брюки. В руках гость держал
длинную черную трость с прямой рукояткой, на которую опирался при ходьбе.

- Выпьем, старик? - предложил Иван Иванович по-русски, даже не силясь
изобразить радушие; он, конечно, опознал в госте соотечественника, но это
ничуть его не обрадовало.

Черный Пес остался недвижим.

- Ну и черт с тобой! - заявил Иван Иванович и, опрокинув в себя стопку,
захрустел маринованным огурцом.

На узком морщинистом лице Черного Пса ничего не отразилось. Он продолжал
буравить Ивана Ивановича взглядом.

- По делу пришел или что? - поинтересовался Иван Иванович, приканчивая
огурец - речь его стала невнятна

- Ты давно не писал матери, - сказал вдруг гость на одном из горских
наречий, принадлежащих к семейству нахских[34] языков

Он начал с прямого обвинения, а это ничего хорошего Ивану Ивановичу не
сулило. Однако тот пребывал в депрессии, оплакивая ушедшие светлые денечки,
был пьян, а потому отнесся к откровенной угрозе наплевательски.

- Ну, не писал, - подтвердил он развязно; намек Черного Пса, что пора
перейти на родную речь, он проигнорировал и ответил снова по-русски. - О
чем писать-то? Как с работы выперли? Будет ей радости...

- Ты девять лет не навещал дом, - продолжал укорять гость.

- Мой дом - здесь! - отрезал Иван Иванович. - Ты пить будешь?

С тем же успехом он мог предложить выпить телеграфному столбу.