"Елена Первушина. Вертикально вниз (Ru.SF.SEMINAR)" - читать интересную книгу автора

как старая кожа с тела змеи. Спору нет, команда Чака была куда лучше
подкована в технических вопросах, чем любой рядовой запечник. Так,
например, услышав слово "реактор" все быстро сообразили, что речь идет о
чем-то вроде их корабельных котлов (шесть блоков - шесть котлов), но
только огромных. И все же они почуяли, что реактор - не совсем котел:
котел, но с подвохом, с хитрецой. Воллунка вдруг почему-то припомнил
каменные ранга, и одновременно с ним Амаргин и Джон вспомнили Лиа Фиал -
светящийся камень, исполняющий желания, Чак - священные сейды родного
полуострова, а Беппо - раскаленные камни, что сыпались с неба на мостовую
Помпей. Словом все одновременно подумали о не только о котлах, но о камнях
и свете. И, как оказалось, угадали правильно, потому что чуть позже
выяснилось, что реактор из рассказа Светляка тоже был гигантским горящим
камнем: сначала, пока не сломался, давал свет и тепло во все дома в
округе, а потом уже полыхал так, что багровое зарево стояло на полнеба.
Светляк, как легко было догадаться, на том огне и сгорел. Только вот на
этот раз догадались они неправильно, потому что когда Чак переспросил,
выяснилось, что Светляк сгорел от другого огня - невидимого, который жег
не снаружи, а изнутри, но все равно и этот огонь был както с горящим
камнем-реактором связан. Этого они не поняли, но приняли на веру.

Впрочем, это автор забежал далеко вперед. Hе в пример ему Светляк как
опытный рассказчик оставил все ужасы на потом, а сначала поведал, как мирно
и славно среди буйной зелени на берегу тихой реки вырастали бок о бок новый
город и Станция. Как цвели вокруг города вишневые сады, как щелкали под
пологом ветвей соловьи. Hовый город - это значит, новые дома.

Дома для тех, кто будет работать на станции и для их семей. А поскольку
малоросские домовые весьма плодовиты, то строительство оказалось для них
манной небесной. И все парубiйки, уже не чаявшие хоть когда-нибудь
выбраться из-под тяжелой отцовской руки, наперебой кинулись обживать
чердаки и дымоходы в новых домах.

Чак, кстати, заметил, что говорил их гость чаще всего на том же языке,
что и русские купцы в Романове и лишь редко-редко, будто обмолвившись,
вставлял словцо из своего родного языка. И это его изрядно напугало. Будто
язык Светляка так же сгорел и отвалился по кускам, как и его волосы. Если
уж домовой не может говорить на родном языке, значит, ему крепко досталось.

Так вот, Светляк (звали его тогда Левко - Светляком он стал уже после
смерти) не захотел драться за территорию и поселился прямиком на станции.

Там тоже люди жили, и хозяйская рука да и хозяйский глаз ой как
требовались.

- Вот, к примеру, на Кольской АЭС, - говорил Светляк (Чак хмурил брови,
остальные же домовята растерянно моргали, соображая где это и что это), -
на Кольской АЭС, говорю, велели одному дурню лопнувшую трубу заварить, а
дело перед праздником было, он и приварил на живую нитку. Хорошо тамошний
домовой смекнул вовремя да и настучал по трубе кому надо, а то уж рвануло
бы так рвануло, весь полуостров бы к бiсу снесло. Hу у меня такого не