"Елена Первушина. Вертикально вниз (Ru.SF.SEMINAR)" - читать интересную книгу автора

Библии".

У Воллунки так защекотало в брюхе, что он понял - еще мгновение и он,
лопнув от смеха, забрызгает своими змеиными внутренностями весь Великий
океан от острова Хокайдо до Калифорнии. У него не было даже одного ума, у
этого Бумбара. Он не понимал, что в ранга нет смысла, если их видят все,
как нет смысла в кресте, который стоит рядом с ранга. Бумбара не понимал
даже, до чего смешно выглядит, когда цепляется за старые куски дерева и
проливает слезы, оплакивая их былое могущество. Воллунка и другие Великие
предки могут создать столько священных предметов и тайных ритуалов, что их
хватит и на всю Австралию, и на всех безработных кинооператоров Америки.

Hо самое главное, Бумбара забыл, что альчеринг, время чудес и
творчества, длится вечно, пока есть хоть один человек, возрождающий его в
ритуалах. И даже если такого человека не найдется, альчеринг все равно
останется и пребудет, только теперь уже отдельно от мира людей.

И тогда Воллунка понял, что пора делать ноги, его дети его скоро
уморят. Он выполз из своего озера впервые за несколько тысяч лет и пополз
тропами предков через весь материк, зажмурив глаза и заткнув тиной уши,
чтобы не увидеть или не услышать еще чтонибудь, что заставит его хохотать
до слез. В Мельбурне он принял вид человека, сел на корабль и больше
никогда не возвращался в Австралию.

Конечно, и на кораблях ему попадалось много смешного. И он смеялся.

Правда, про себя, не выдавая смеха ни единым мускулом, ни единой искрой
в глазах. Потому что его настоящий смех мог снести и обратить в пыль все
города земли, сорвать и забросить на солнце воду всех океанов, а все живое
снова скатать в единый, слабо зыблющийся шар. И пришлось бы, как во
времена альчеринга, вновь создавать из этого теста людей, раскрывать им
рты и глаза, рассекать перепонки между пальцами рук и ног. А Воллунке
неохота было заниматься всем этим по второму разу. Ему куда больше
нравились пароходы.

И только сегодня, приветствуя маленького домового с закинутым за ухо
седым чубом на палубе "Британика", Воллунка вдруг почувствовал, как
утихает его внутренний смех. Он знал, что живущий вспять гость принес с
собой нечто по-настоящему серьезное. Hастолько серьезное, что проделки
сестры Воллунки, змеи Юрлунгтур, пожиравшей все на своем пути, покажутся
милой детской проказой...

10.

Как потом оказалось, самого рассказа никто не запомнил. И не мудрено:

Светляк говорил о будущих временах, о незнакомых для домовых вещах.

Приходилось понимать его так, как обычно и понимает друг друга нежить -
по чутью, по дребезжанию в голосе, по кривой ухмылке, сползающей с лица,