"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 1" - читать интересную книгу автора

кладбища, которых иногда проводят по улицам в кандалах, - хорошие люди?
Люди, которые хотят счастья для всех и для тех, кто никогда не слыхал об
этом счастье. А они борются, жертвуют свободой, а иногда и жизнью во имя
жизни других. И Мавриковой жизни.
Маленький Маврик, ты ничего не знаешь. Ты даже не знаешь, что сапожник
Иван Макарович, которого ты любишь и который любит тебя, вовсе не сапожник.
Не такой простой была жизнь, какой она представлялась многим людям. Не так
легко стало распознавать людей.
Кто заподозрит встреченного на Сибирской улице франта с ухоженными
усиками и увидит в нем бежавшего с каторги организатора студенческих
волнений! И не подумаешь, что девушка, так похожая на бедную швейку, везет в
футляре не швейную машину, а шрифты для восстанавливаемой партийной
типографии. И уж конечно никому пока не приходило в голову, что сапожник
Иван Макарович Бархатов один из организаторов большевистского подполья. Ко
многим заводам Урала тянутся невидимые нити из подвала, где Иван Макарович
Бархатов, в перепачканном варом фартуке, ставит заплаты, подбивает каблуки.
Дорого бы дали в полиции за этого сапожника, ставшего видным
революционером, выросшего из рядового, ничем не приметного слесаря-механика
талантливым вожаком, замеченным Владимиром Ильичем Лениным, связанным с
виднейшим большевиком Яковом Михайловичем Свердловым.
Если бы знали отец и мать Маврика, как предан он Ивану Макаровичу и как
бездетный вдовец любит мальчика. Если б они знали, какое счастье для Маврика
поселиться в большой пламенной душе отличного человека и стойкого борца.
Если бы знал Маврик, как много будет значить в его жизни Иван Макарович.
А пока...
А пока Пермь живет своей жизнью нужды и благополучия. Идет тысяча
девятьсот десятый год, когда, кажется, утихомирилось все и забылись недавние
волнения. Волнения тысяча девятьсот пятого года. Он ушел навсегда, и как
будто ничто не возвратит теперь эти опасные для империи месяцы.
Купцы Агафуровы расширяют торговлю. Пароходчики Любимовы, Каменские
готовятся пустить новые пароходы. На фабриках и заводах тишина. Его
превосходительство господин губернатор может безопасно ездить в открытой
карете и давать открытые балы. Власть тверда и незыблема.
Так думала, так заставляла себя думать, благополучная, богатая,
верноподданная, чиновная, купеческая, епархиальная, губернаторская,
чернорыночная Пермь.


VI

Когда пришло письмо, прошитое нитками, с печатью из хлебного мякиша
вместо сургуча, Екатерина Матвеевна Зашеина, оставив все, распечатывая
конверт, дрожащим голосом сказала:
- Мамочка, от Маврушечки письмо, - и принялась читать вслух: - "Дорогие
родители, тетя Катя и бабушка!.."
Этих слов было достаточно, чтобы высокая полная женщина, с умным лицом,
в очках, которые ей придавали особую солидность, прослезилась вместе с
маленькой старушкой, сидевшей на низенькой кровати, покрытой лоскутным
сатиновым одеялом. У нее сами собой вырвались слова:
- Конечно, родители! Кто же мы ему?