"Леонид Переверзев. Дюк Эллингтон: Hot & Sweet" - читать интересную книгу автора

Подавляющее большинство известных на сегодня научных работ о джазе
создавались прежде всего в рамках понятий европейской ученой музыки и в
меньшей мере - этномузыкологии. Беда в том, что объектные и предметные
области двух этих дисциплин разделяло (и поныне разделяет) довольно широкое
зияние, куда и проваливалась, оставаясь никак не раскрытой, собственно
джазовая специфика. Сравнительно с остальными лучше всего схватить ее
удалось Гюнтеру Шуллеру в "Раннем Джазе" и "Свинге" (не знаю, вышел ли
запланированный им третий том).
До сих пор в музыковедении нет - поправьте, если я ошибаюсь - достаточно
солидной общей теории и эстетики, а вернее - философии музыки,
рассматривающей и осмысляющей многообразие существующих музык с
концептуальной позиции, равно адекватной им всем. Таковой тоже пока не
имеется, но, по моему, кратчайший к ней путь - построить теорию и эстетику
(философию) джаза как исходно гибридного, существенно гетерогенного,
поликультурного и самоценного музыкального феномена, а не приблудного
бастарда, случайного, побочного ответвления, третьесортного деривата или
редуцента вроде какого-нибудь Gesunkene Kulturgut.
Валентина Джозефовна Конен фактически поставила подобную задачу в своих
трудах уже с первого издания "Путей Американской Музыки" и подвела
предварительные итоги в "Третьем Пласте"; к прискорбию, ей не суждено было
продолжить столь масштабную и новаторскую исследовательскую работу. Она
отводила джазу поистине эпохальную роль в изменении эстетического сознания
европейского, да и не только европейского человека. Мне посчастливилось не
раз лично беседовать с ней на такого рода темы, и однажды Валентина
Джозефовна произнесла, как бы размышляя вслух (в печать, кажется, данные
слова не попали): "двадцатый век проложил столь глубокий водораздел в
движении мирового музыкального искусства, что в истории последнего надо
различать теперь до-джазовую и после-джазовую эпохи".
Очень соблазнительно попытаться хоть совсем эскизно набросать контуры
джазоцентрической теории музыки. А начать с Эллингтоноцентрической теории
джаза, ибо Дюк со своим оркестром не только эволюционировал вместе с джазом,
отражая важнейшие перипетии его развития на протяжении полувека, но и сам
был мощнейшей силой этой джазо-формирующей творческой эволюции.

Снова возвращаясь к дипольной паре hot/sweet: стоит поискать ей и какие-то
психологические или социо-психологические корреляты. По моей гипотезе,
имеются личностные типы, индивиды и группы, предрасположенные к тому или
другому из этих полюсов. То есть испытывающие потребность в полярно
различных экзистенциальных переживаниях, или в разрешении своих внутренних
проблем, даруемом либо первым, либо вторым из названных полярных типов
музыки. Хотя, наверное, есть немало людей с потребностью и в том, и в
другом, хотя и в различной пропорции, в различных жизненных ситуациях и в
разные периоды своей жизни. Во мне, например, обе смешаны поровну. Я нередко
слушаю вещи, по сути попадающие в разряд sweet, хотя номинально на них
ярлыки New Age, и джаз-фэны поглядывают на меня тогда с недоумением и
презрением. Но как быть с бесспорно hot-джазмэнами, специально
интересующихся sweet'ом?
Чарли Паркер очень ценил Томми Дорси (по сравнению с би-бопом - бесспорный
sweet), он и умер, наблюдая его по телевизору. Почему он его ценил? Говорили
- за технику, за мастеровитость. Не очень правдоподобно: Джей Джей Джонсон,