"Леонид Переверзев. Дюк Эллингтон: Hot & Sweet" - читать интересную книгу автора

литературным меркам) мемуарно-хроникальная, исповедально-эссеистская и
проповеднически-биографическая проза, перемежаемая поэтическими вставками,
словесными портретами виртуозов-исполнителей, афишами концертов,
дневниковыми записями и либретто программно-сценических произведений. Далеко
не всему сказанному там Дюком можно целиком доверять; кое-что выглядит очень
предвзятым, сомнительным, а то и вымышленным в порядке мистификации.
Но из всех читанных мною книг о джазе, написанных джазменами, эта -
превосходнейшая потому, что сама ее ткань, плоть и сюжетно-тематическая
"гипертекстовая" непоследовательность насквозь проникнута джазом.
Еще пару слов об экстра-музыкальных измерениях джаза. Когда я впервые
раскрыл "Прогулки с Пушкиным" Андрея Синявского, то сразу же сказал себе:
вот настоящий джазовый подход! И сам Пушкин предстает там как подлинно
джазовый человек!
Спасибо за то, что вы сейчас спокойно воспринимаете мною сказанное и,
кажется, готовы даже признать в нем какой-то смысл. Во всяком случае - не
возмущаетесь, не протестуете гневно и не поносите меня подобно тем
советско-патриотическим литераторам, которые до сих пор не могут простить и
в могиле лежащему Синявскому его "кощунственные" Прогулки...
Вернусь к тому, с чего начал, но далее слишком отвлекся на побочные темы.

Известный социо-художественно-культурный факт разделения джаза на hot и
sweet разумно толковать сегодня уже не в антагонистически-исключающих, а во
взаимозависимых и взаимодополняющих категориях. Для чего нужно, конечно,
принять постулат о том, что существует некий идеальный, умопостигаемый Джаз
в высшем его значении и целокупности, в исчерпывающей полноте всех его
атрибутов и предикатов. И тогда в истории или, будем осторожнее, в хронике
или хронографии джаза (ведь история его, сколько-нибудь полная и
убедительная, пока не написана, и нам неведомо, напишется ли она кем-либо и
когда-либо вообще) нетрудно увидеть безостановочное взаимодействие двух
коренных джазо-порождающих принципов.
Лет двадцать назад я попытался говорить об этом в статье "Импровизация
versus Композиция" (первую часть ее недавно опубликовала "Музыкальная
Академия"), противопоставив (вслед за Куртом Заксом) вокальное
инструментальному и подобрав каждому полюсу ряд синонимических метафор.
Думаю, что hot & sweet (пусть и не буквально номинативно, но по
приписываемым им и/или ощущаемым в них значениям) можно тем же порядком
расположить в тех же двух рядах (возможно, введя еще одно специальное
измерение). Тогда hot окажется где-то рядом с "африканским", "черным" и
"патетическим", то есть мучительно-страстным, а sweet - с "европейским",
"белым" и "катарсиальным", кротко-умиротворяющим.
Разумеется, все это самая грубая прикидка, очень многое еще требуется
дифференцировать и уточнить. И, видимо, не ограничиваться только
дихотомическим, бинарным разбиением.
Например, мне только сию минуту пришло в голову прежде
непростительно-идиотски мною упущенное, но, конечно же, важнейшее в Джазе
противопоставление: Call vs Response! Или еще: - мятеж и смирение, но тут
уж, очевидно, требуется какая-то третья ось.
Воспользуюсь случаем и поделюсь еще одной, все навязчивее посещающей меня
мыслью.