"Артуро Перес-Реверте. День гнева " - читать интересную книгу автора

частностей. Имея немалый опыт работы с историческим материалом, испанский
писатель еще в своем культовом романе "Клуб Дюма, или Тень Ришелье" (1992)
показал, как из сложения, сопоставления, сочетания фактов и текстов
рождаются порой истины, а порой - химеры. Говоря о "Дне гнева", он не
настаивает на том, что создал в полном смысле слова исторический роман,
оставляет за собой право на домысливание и переосмысление деталей. В одном
он непреклонен: если 2 мая 1808 года - день пробуждения национального
самосознания, то пробудило его простонародье, оно и только оно.
Впрочем, он показывает, что "самосознанием" обуревавшие чернь чувства
можно назвать с большой натяжкой. Поводом для взрыва стали и слухи о
готовящемся увозе в Байонну младших инфантов, и сплетни о ждущей их там
расправе. Так что скорее чувства, охватившие толпу у дворца, были
верноподданническими. "Да здравствует Фердинанд!" - с этим криком идут на
верную смерть в романе удалые махи и бесшабашные подмастерья.
И в этом заключается трагический парадокс, который Артуро Перес-Реверте
ощущает постоянно, описывая героизм этих людей. В отличие от умиравших с
именем Фердинанда на устах, он-то знает, что это был за монарх, что за
несчастья своей стране принес он, воцарившись на долгие годы после бегства
Жозефа Бонапарта. Слабый и мстительный, реакционер и обскурант, он, по
словам Бенито Переса Гальдоса, "преследовал добродетель, доблесть, науку; он
покровительствовал невежеству, лицемерию, трусости". Лучшие люди Испании на
долгие годы отправились в эмиграцию; страна оказалась отброшена на многие
годы назад.
Для сравнения нельзя не сказать, что Жозеф Бонапарт успел за время
своего правления отменить инквизицию, сеньориальные суды, смертную казнь
через гарроту, пытки в тюрьме и телесные наказания в армии. Ему Испания была
обязана самой прогрессивной на тот момент европейской конституцией... А в
оценке правления Фердинанда VII историки единодушны: плохим он был монархом,
а наследство стране оставил еще худшее. Перес-Реверте показывает, как
начавшийся из верноподданнических чувств мятеж простонародья перерастает в
бунт против чужих , против захватчиков. Залп картечи по пока еще мирной
толпе - и начинаются уличные бои. Масла в огонь подливает участие в
подавлении мятежа мамелюков, ведь для испанского сознания за словом "мавр"
стоит воспоминание о веках Реконкисты - и народная ярость и народное
невежество принимают подчас трагикомический оттенок.
Выкладывая мозаику человеческих судеб, рисуя замысловатый узор этого
майского дня, писатель чередует мрачные и светлые тона. Страшные повороты
истории, втягивающей в свои жернова и двенадцатилетнего кадетика с почти
игрушечной шпажкой, и швею, которая просто шла за хлебом, и старенького
хирурга, который готов был перевязывать и своих и чужих, и в недобрый час
подошедших к окну горожан. Ведь эти люди не должны были умереть... Но такие
эпизоды причудливо чередуются со сценами, достойными испанского плутовского
романа: отпрашиваются повоевать и, побив французов и помародерствовав,
возвращаются в тюрьму уголовники... Положившие немало французских солдат
швейцарские стрелки вечером благонравно направляются в казармы, где их
отсутствия так и не заметили...
Десятки таких маленьких сюжетов, ответвлений от основного древа
повествования, дополняют его, наполняют новыми смыслами. Словно внезапно
укрупняется наугад выхваченный кадр, высвечивается лицо из толпы. Иногда
Перес-Реверте посвящает нас в предысторию такого второстепенного или