"Артуро Перес-Реверте. Гусар (Роман) " - читать интересную книгу автора

всему полку особый благородный тон, став примером для других. Мишель был
молод - в Испании он встретил свой двадцатый день рождения, - великодушен и
храбр. Молодой человек и оглянуться не успел, как к его фамилии вернулась
утраченная в годы революции, еще совсем недавно такая опасная приставка
"де". Все знали, что через пару недель он станет поручиком.
Для Фредерика, молоденького подпоручика, как и положено в девятнадцать
лет бредившего подвигами и славой, полковник Летак был примером для
подражания - тем, кем он стремиться стать, а Мишель де Бурмон - тем, кем он
хотел бы родиться, воплощением недостижимого идеала. Ведь и сам Летак, за
двадцать лет безупречной службы сумевший добиться всего, на что может
рассчитывать отличный солдат, и со дня на день ожидавший генеральского
звания, не обладал утонченностью аристократа, присущей тем, кто, по
выражению самого полковника "в нежном возрасте писался на старинные
персидские ковры". Де Бурмон владел таким стилем в совершенстве и не
придавал ему особого значения: гусарским офицерам, самым большим забиякам и
бахвалам во всей французской армии, не полагалось придавать особого значения
решительно ничему. Потому Фредерик Глюнтц, сын простого буржуа, искренно
восхищался своим другом.
Как часто бывает в юности, дружба двух подпоручиков, назначенных в один
полк, возникла сама по себе, без особых причин, из простой взаимной
симпатии. В походе приятели охотно делили одну палатку; ничто не сближает
людей сильнее тягот армейской жизни и честолюбивых грез юности. Друзья
привыкли делиться сокровенными мыслями и говорили друг другу "ты" -
небывалый среди привыкших обращаться на "вы" офицеров Четвертого гусарского
знак расположения.
Дружба Фредерика Глюнтца и Мишеля де Бурмона окрепла благодаря событию
поистине драматическому. Это случилось несколько недель назад, когда
расквартированный в Кордове полк готовился выступить. Поздним вечером
подпоручики отправились побродить по городу. Вечер выдался великолепный,
городские улочки оказались весьма живописными, а местное вино превосходным.
Проходя мимо какого-то дома, оба одновременно увидели, как в окне мелькнул
стройный девичий силуэт, и на-долго застыли у резной решетки, надеясь, что
красавица покажется снова. Встреченная по дороге компания французских
офицеров, среди которых оказались и гусары Четвертого полка, приветствовала
подпоручиков радостными возгласами. Веселая компания позвала друзей с собой,
и они с удовольствием приняли приглашение.
Вечер продолжался в ближайшей таверне за шумным разговором и добрым
вином, которое исправно подносил угрюмый трактирщик. Так незаметно миновали
два часа, и тут поручик егерского полка по фамилии Фукен внезапно усомнился
в лояльности старой аристократии, о чем и сообщил во всеуслышание, уперев
локти в залитую вином столешницу.
- Готов поспорить, - заявил он, - что, будь у этих роялистов своя армия
и повстречайся мы с ней в бою, кое-кто из сидящих за этим столом оказался бы
не на нашей стороне. У этих в крови почтение к лилиям.
Обильные возлияния, предшествовавшие этому заявлению, не могли
послужить поручику оправданием. Все присутствующие, включая Фредерика,
посмотрели в сторону де Бурмона, и ему ничего не оставалось, как принять
оскорбление на свой счет. Губы Мишеля сложились в знакомую волчью усмешку,
однако холодный и тяжелый, словно глыба льда, взгляд ясно говорил о том, что
он не находит в словах Фукена ничего смешного.