"Артуро Перес-Реверте. Гусар (Роман) " - читать интересную книгу автора

ответил. Речь шла о великолепном экземпляре холодного оружия, который часто
ошибочно именуют "облегченной моделью для кавалерии 1811 года", - страшном
орудии убийства длиной в тридцать семь дюймов - достаточно длинном, чтобы
рубить противника, хоть конного, хоть пешего. Устав позволял гусарам
выбирать оружие по вкусу. Де Бурмону, к примеру, исправно служила выкованная
в 1786 году тяжелая сабля, которая досталась ему от отца. Молодой подпоручик
уже успел вдоволь напоить ее кровью на узких мадридских улочках, примыкавших
к Паласио-Реаль.
Фредерик не мог оторвать взгляд от лежащей на коленях сабли; она была
великолепна. "Орудие мясника", сказал Мишель. Возможно, так оно и было, но
юный офицер ни разу не видел настоящей рубки, и на лезвии пока не появилось
ни одной зазубрины. Фредерик мог бы назвать свою саблю девственной, если бы
суровое лютеранское воспитание позволило ему употребить это слово по
отношению к оружию. Лезвие не познало крови, как сам юноша не познал
женщины. Но глубокой ночью, под беззвездным испанским небом мысли о женщинах
казались неуместными и лишними. Куда важнее были пурпур крови, сабельный
звон и топот конских копыт на поле боя. Такие картины рисовал гусарам их
командир полковник Летак, самодовольный и грубоватый, но отважный бретонец:
- Вообразите, господа, эти, эхем, неумытые крестьяне собирают силы;
одна атака, всего одна, и мы погоним их по всей Андалусии!
Фредерику нравился Летак. Это был крепкий, весь в шрамах солдат,
настоящий человек 1802 года[В 1799 г. Наполеон Бонапарт совершил во Франции
государственный переворот, свергнув правительство Директории и провозгласив
себя консулом. В 1802 г. при поддержке верных офицеров, прошедших вместе с
Наполеоном тяжелейшую Египетскую кампанию 1799-1801 гг., он добился для себя
пожизненного консулата, а в 1804 г. стал императором Франции.], сражавшийся
с первым консулом в Италии и при Аустерлице, отличившийся при Йене, Эйлау и
Фридлянде... Полковник начинал простым капралом в брестском гарнизоне и
прошел всю Европу вместе с непобедимой армией.
Фредерик отлично помнил первую встречу с Летаком, когда он,
новоиспеченный подпоручик, прибыл в распоряжение своего командира. Дело было
в Аранхуэсе. Юный офицер в мундире цвета индиго и алом ментике, отчаянно
робея, предстал перед командиром Четвертого гусарского полка. Летак принял
его в большом старинном особняке, где полковник устроил свою резиденцию, в
просторном кабинете с видом на серебристую дугу Тахо.
- Как вы сказали?.. Гхм, так вот, подпоручик Глюнтц, эхем, что ж,
дружище, теперь вы один из нас, сплоченные ряды, боевое товарищество и все
такое прочее, здесь ведь у нас самые сливки, традиции, ну, вы понимаете...
Первоклассное сукно, доломан в Париже шили? Гхм, ну вот, друг мой,
приступайте к своим обязанностям... Полк - ваша новая семья, не посрамите ее
чести, прошу вас как отец... Да, и никаких дуэлей, знаете, косой взгляд,
кровь кипит, и все прочее, однако надо все же хладнокровнее, правда, когда
нет выбора, эхем, честь, честь превыше всего, мы ведь семья, все остается
между товарищами, ну, словом, вы поняли.
Полковник Летак слыл умелым всадником и добрым солдатом, а что еще
нужно гусару? Он управлял своим полком твердо, умело сочетая суровую
дисциплину с отеческой заботой о подчиненных и не стесняясь проявлять
разумную гибкость, без которой невозможно было сладить с кавалеристами -
самыми отчаянными, храбрыми и буйными вояками во всем императорском войске.
Непокорный нрав гусар делал жизнь их командиров невыносимой. Держать в узде