"Маргарет Пембертон. Цветущий сад " - читать интересную книгу автора

Лоретту Детердинг. Это было лет десять назад. Из всех женщин, с которыми ему
приходилось встречаться, она, пожалуй, больше всех была близка к нимфоманке.
- Лоретта похлопала меня по щеке и сказала, что большинство женщин
считают секс ужасно неприятным занятием и я должна, как и все, притворяться.
Губы Рамона скривились. Уж если Лоретта притворялась, то она явно
заслуживает "Оскара".
- И ты поверила ей?
- Ну да, мне ведь было тогда всего восемнадцать. - Нэнси тихо
засмеялась. - Потом я прочитала в газетах о подробностях развода Детердингов
и засомневалась в том, что она мне говорила. Какой же надо быть
притворщицей, чтобы принимать в постели сразу двух мужчин. Такое трудно себе
представить. К тому же притворяться мне было слишком поздно. Джек уже считал
меня совершенно безнадежной.
Она откинулась на подушки и заложила руки под голову. Обычный жест, но
при этом ее грудь слегка приподнялась, и у Рамона перехватило дыхание.
- Это произошло через месяц после рождения Верити. Через неделю после
годовщины нашей свадьбы. Тогда Джек не был еще политиком. Он руководил
банком в Нью-Йорке. Наш камердинер, по-видимому, собираясь почистить один из
пиджаков Джека, начал выворачивать карманы и складывать содержимое на
тумбочку у кровати. Умышленно или нет, мне до сих пор неизвестно. Мое
внимание невольно привлекли следы губной помады на обратной стороне довольно
неумело запечатанного конверта. Письмо было от одной из моих подруг. Мы
обедали с ней прошлым вечером. - В ее голосе послышалась давняя боль. - Я не
могла поверить. Когда же я показала Джеку это письмо, стало еще хуже. - Она
немного помолчала, вновь переживая те давние события. - По своей наивности я
решила, что он расстроится, как и я. Будет ужасно огорчен и пристыжен. Я
полагала, что из благородных побуждений прощу его, и мы продолжим нашу
жизнь, став теперь более мудрыми. Но все случилось совсем не так.
Комната казалась какой-то неземной в предрассветных сумерках.
- Он был раздосадован случившимся, однако даже не подумал прекращать
свои любовные похождения. В конце концов я перестала плакать. Сначала меня
удивляло его поведение, а затем я ужасно разозлилась. Помню, как я кричала,
что напрасно не спала с другими мужчинами. - Нэнси печально улыбнулась. -
Тогда я не поняла, что он произнес, но теперь мне ясно. Он сказал, что я
фригидна.
Нэнси положила голову на грудь Рамона, и он обнял ее, как бы защищая от
всех напастей.
- Так это и продолжалось. Одна связь за другой. Разумеется, он вел себя
очень осторожно. Джек уже тогда знал, чего хочет, и к 1925 году стал
сенатором.
- А что же сделала ты? - В его низком голосе чувствовалось сострадание.
Она слегка пожала плечами:
- Немногое. Набралась храбрости поговорить с врачом, но это ни к чему
не привело.
К ней вернулось чувство юмора. Она обняла Рамона, наслаждаясь его
теплом.
- Он сказал мне, что такого понятия, как фригидность, не существует.
Что это новомодная чепуха, на которую он не желает тратить время. Затем
добавил, что меня воспитали как настоящую леди, и я именно такая, и ему
непонятно, зачем я хочу стать кем-то другим. - Нэнси засмеялась. - Он сказал