"Виктор Пелевин. Николай Антонов. Об одной авантюре Виктора Пелевина. (" - читать интересную книгу автора

постмодернизма. Hе существует никакого "трансцендентального субъекта",
"внутреннего убежища", куда можно бежать от социума. Социум настигает
человека везде, даже внутри, в лице собственного внутреннего Другого.
("Внутренний труп" - так называет Пелевин совокупность Других внутри
человека.)
У постмодернистского человека существует только два способа обрести
свободу перед лицом социума. Первый способ, который можно назвать первичной
программой постмодернизма, есть бесконечное умножение количества и
разнообразия этих внутренних Других. Чтобы перед осуждающим взором одного
всегда можно было сбежать к другому, и на время припасть к его спасительной
груди. Постмодернистский человек постоянно ускользает ото всех определений
и определенностей. Он боится, что под видом "самого себя" ему подсунут
"другого", нечто чуждое и враждебное, нужное для того, чтобы включить его в
функционирование социальной машины.(7) Он не доверяет таким словам, как
"субъект", "личность", "свободный выбор", "ответственность". Все это
ловушки, созданные для того, чтобы внедрить в человеческую душу Другого, и
заставить ее считать этого Другого собой. Там, где наивный человек видит
"себя", "свое истинное Я", постмодернист видит Другого; там где наивный
ищет "субъект" в его первозданной чистоте и подлинности, постмодернист
видит отчуждение.
Второй способ избавления - активное и самостоятельное конструирование
внутреннего Другого, относительно "хорошего" внутреннего Другого. Он
содержит в себе две возможности. Первую мы условно назовем "программой
Hанси". Выход здесь - хорошее окружение: некое сообщество, которое является
хорошим Другим для своих членов. Вторая возможность - "программа позднего
Фуко". Самому построить у себя внутри своего собственного хорошего Другого,
и тем достичь относительной автономности перед лицом социума. Разумеется,
этот внутренний Другой строится не из ничего, не из пустоты, а из обломков,
узлов и противоречий социальных Других, которые человек находит вокруг себя
и внутри себя. В поисках нужного метода, Фуко в своих последних работах
обратился к опыту стоиков и других философских школ эллинизма.
"Программа Пелевина" радикально отличается от всех этих решений. Он
требует полного изгнания всех внутренних других. - Он претендует именно на
ту "суверенную внутреннюю территорию", которой для постмодернистов не
существует. Кроме социальных персонажей и их обломков, внутри человека есть
то, что находится по ту сторону всякой определенности, по ту сторону
времени и пространства, что существовало изначально и пребудет всегда. Все
страдания и житейские заботы относятся не к нему, а к паразитарным,
внедренным извне социальным персонажам. Hазвать этот просвет свободы
"трансцендентальным субъектом" было бы конечно неверно, скорее, можно вести
речь о "собственном внутреннем месте", о "внутреннем царском троне",
который есть у каждого человека. Это собственное внутреннее место Пелевин и
дзэн-буддисты называют Пустотой. Отождествление с нею, избавление от всего,
что ею не является, и есть конечная цель.(8)
То, что в экзистенциальной философии называется "конечностью
человеческого существования", некие первичные условия человеческого бытия в
мире, через которые и посредством которых человек живет, смотрит на себя и
на мир, Пелевин объявляет "навозным шаром". Он предлагает отбросить его от
себя как можно скорее. В отличие от него, последние до-постмодернистские
философы Запада, в частности Хайдеггер, предлагали взять этот навозный шар,