"Алексей Пехов. Леннарт из Гренграса" - читать интересную книгу автора

был знаком и этот снег, и этот ветер, и эти, наползающие с запада, облака.
Погода портилась.
Зимний лес наблюдал за одиноким путником с высоты своего огромного
роста с безучастной усмешкой. Застывший, безмолвный, с острыми грядами
заструг[1] возле древесных стволов, тусклым настом и пушистыми белыми лапами
мрачноватых елей.
Одинокие снежинки недолго летели охотнику под ноги, спустя несколько
минут начался настоящий снегопад. Но мужчина упрямо продолжал продвигаться
вперед, хотя мог бы переждать ненастье. Вырыть лежбище в сугробе несложно и
без лопатки. Или, на худой конец, используя плащ и нижние, самые густые,
еловые лапы, построить укрытие. Надо лишь следить, чтобы подтаявший с ветвей
снег не упал в костер, который нетрудно развести даже в такую погоду. Огонь
даст тепло. Но привлечет к себе внимание. Так что останавливаться во время
Отига вне дома - верх глупости. Леннарт не желал, чтобы к нему нагрянули в
гости ни звери, ни... кто-то еще.
Трижды охотнику чудилось, что за ним кто-то идет. Он слышал то быстрые
шаги, то приглушенный стук лошадиных копыт. Каждый раз приходилось
останавливаться, отступая поближе к деревьям. Ленн сбрасывал капюшон и, не
обращая внимания на холод, подолгу прислушивался. Но дорога оставалась
пустой, никто не спешил показаться из-за поворота, и меч, наполовину вынутый
из ножен, отправлялся на покой.
Мороз, и без того сильный, продолжал крепчать. Изгой вытянул из-под
теплой куртки с овчинной подстежкой ворот оленьего свитера и натянул на
подбородок. Затем закрыл шарфом нижнюю часть лица, оставив только прорези
для слезящихся глаз. Разыгравшийся ветер сразу же перестал сбивать дыхание,
идти стало легче.
Добравшись до развилки, отмеченной невысоким каменным крестом, шершавым
и накренившимся, охотник остановился.
Отсюда в Федхе вели две дороги.
Одна из них, короткая, была давно заброшена. Несколько лет назад
Леннарт проезжал по ней, и выигрыш по времени оказался очень заметным, хотя
путь напрямик, через Йостерлен, не пользовался популярностью у местных
жителей. Изгой вдоволь наслушался историй о покинутом становище, о горящих в
ночи кострах и свирепых пожирателях человечины. Эти рассказы ничем не
отличались от тех, что ходили в Гренграсе, где он родился и вырос. В каждой
земле есть свои страшные сказки. Крестьяне, оленеводы и лесорубы любят их
сочинять и с легкостью верят в придуманное.
Разумеется, в любой лжи может оказаться доля истины, поэтому,
отправляясь по неизвестному пути первый раз, охотник за головами держал
оружие под рукой. Но так и не встретил ничего опасного. Лес оставался лесом,
точно таким же, как везде. Даже заброшенное среди полян морошки становище с
покосившимися хижинами, крыши которых поросли мхом и папоротником, оказалось
безопасным для ночевки.
Снега намело столько, что путь едва угадывался. Лыжи спасали, но даже в
них идти было нелегко. Ели придвинулись вплотную, нависли над охотником, а
затем раздались в стороны, отбежав на несколько сотен ярдов, и открыли взору
большую прогалину, заваленную крупными, высотой в два-три человеческих
роста, базальтовыми камнями. Они походили на убитых солнечным светом,
запорошенных троллей. Ветер, больше не скованный деревьями, разыгрался и
устроил настоящие салки со снежинками.