"Андрей Печенежский. Отравители змей" - читать интересную книгу автора
Анестезия. Отчего же это <197> хитренькая?
Отстоякин. Хитренькая <197> и все тут...
Анестезия. (капризно). Нет, скажите. Скажите-скажите!
Отстоякин. Так вдруг и сказать? Так сразу?
Отстоякин (голосом Мальвины). Hо я не привык так сразу, милочка! Сперва подогреваю женское любопытство, до белого каления, гляжу: готовенькая, есть! <197> тогда и карты на стол...
Анестезия. Можете считать, что я не просто готовенькая, а готовенькая дальше некуда... Говорите, интриган, я сейчас разревусь...
Отстоякин. Только не это! Слез я не выношу под любым предлогом... ну, так и быть: вы хитренькая потому, что не желаете играть во что попало. Прелесть моя, вы божественно переборчивы, вы хотите получить максимум удовольствия,<197> но кто я такой чтобы осуждать вас за это? Hе стремлюсь ли и я к тому же?.. Белый флаг, Аниста, я в плену. И мы играем в самую забористую, самую увлекательную игру всех времен и народов! В кто чего боится!
Аниста. И вы пытались это скрыть? У вас такие игры, такие замечательные забавки, а вы...
Отстоякин. Вы рады?
Анестезия. Безумно! С Курицыным я и мечтать не могла!
Анестезия. Мне кажется, вы несправедливы. Школа <197> это заря нашей жизни, она приходит к нам с первым звонком, уходит с последним. Тоже на зорьке, на закатной... Скоро и наши матрешки упорхнут... голубки наши... (хлипает носом).
Отстоякин (голосом артистки Раневской). Все, придумал, на что играем. Если, допустим, вы, Анестезия Петровна, верх возьмете, то Курицын ваш, допустим, отправляется к моей коросте, там ему и отоспаться устроят, и всего остального навешают. А я тем временем у вас заночую, буду охранять ваш чуткий сон, как собака. Буду лизать вам руки, шею, груди...
Курицын (восторженно.) Приехали!
Отстоякин. Ежели выигрываю, допустим, я,<197> ваш покорный слуга то есть,<197> то я остаюсь у вас, сторожу ваш чуткий сон, а Курицын, как представитель проигравшей стороны, отваливает к моей коросте, там и получит все, что ему причитается. В любом из вариантов побеждают дружба, равенство, братство.
Анестезия (мечтательно). Ах, плутишка, ловко же вы сеточку забрасываете, клинышки подбиваете... ловелас, неотразимый повеса, знаете, чем женщину прельстить!
Отстоякин (голосом главбуха Гриневича <197> из той самой конторы, где служит Курицын). Само собой получается, Анестезия Петровна, специально я не стараюсь. Это все потому, что я непростительно, непостижимо талантлив. Одарен, так сказать... Так что же наша игра? Условия для вас приемлемы?
Анестезия. Предупреждаю, Постулат Антрекотович,<197> пощады от меня не ждите...
Курицын (объявляет, как на великосветском приеме). Кофе подан!
Отстоякин. Первый ход за вами, азартная. Начинайте...
Анестезия (запальчиво). В подачках не нуждаюсь, начинайте вы!
Отстоякин. Hе по-джентльменски как-то. Первый ход <197> ваш.
Курицын. Кто заказывал кофе? Я тут кофе принес...
Отстоякин (шаловливо). Бедная моя головушка!
Курицын. Если кофе заварен <197> его надо потребить. Иначе произойдет перевод продукта...
Анестезия. Ай-ай-ай, Постулат Антрекотович! Еще не начавши <197> за голову хвататься...
Отстоякин (с рыком, голосом инспектора службы газа Питяхина). Держись, несравненная! Меня за красивые глазки не купишь! В атаке я неудержим, как тысяча тачанок! Бью с разворота: больше всего на свете я боюсь центрифуги!..
V. Игры надводных царств <197> 2
...Это какая же центрифуга, Постулат Антрекотович? Не та ли, в которой космонавтов наверчивают? <197> в которой белье отжимают, Анестезия Петровна, более жуткого зверя я не знаю, короста закладывает белье, запускает вертушку и сама убегает, а я стою над стиралкой и думаю: вот сорвется да как врежет! переживаю на все сто, аж коленки подгибаются,<197> это что, Постулат Антрекотович, меня другие страхи донимают: у нас в туалете кран сливной <197> а может, и труба, я не разбираюсь <197> так рычит <197> просто кажется, еще минута, и все это хлынет сперва на меня, потом людей затопит, кто внизу живет, пять этажей насквозь <197> это вам шуточки? <197> ни в коей степени, Анестезия Петровна, только моя короста придумала такое, что будь здоров: она от трамваев млеет, десять раз соберется с духом прежде чем в вагон забраться, все ей мерещится, что вот сейчас ее зажмет пневматической дверцей <197> и так потащит, наполовину она там, наполовину здесь, а люди кричат, а вагоновожатый не слышит и в зеркальце свое не глядит, вагончик катится, позванивает, а бедная женщина свисает с приступок, бьется головой по асфальту,<197> это действительно страшно, Постулат Антрекотович, но страшно и другое, я вот до смерти боюсь в метро заходить, туда заходишь <197> это же страсти Господни, когда эта штучка по ножкам хлопает, а еще когда лестничка вдруг замирает и все, кто ехал на ней, вот-вот на тебя повалятся, да и лестнички эти <197> не вечные, обрушиться могут, а там такие высоты, такие глубины, даже сердце тюхкает, как подумаешь,<197> а вы бы жетончик в щелочку опускали, штучка бы по ножкам и не хлопала,<197> случается, что и опустишь, а все равно как-то боязно, как-то не по себе, так что же кидаться жетончиками, если одинаково тревожно? а еще меня страхи преследуют, что случайно битого стекла покушаю, защербатится горлышко у банки, или бутылочку открываешь с противным таким стекольным скрипом <197> так и знай, белый свет у меня перед глазами гаснет: вдруг да попало? проскочил осколочек <197> что тогда? прямо умираю от предчувствия, сяду
<197> не сидится, стану <197> не стоится, хожу, по углам заглядываю <197> вдруг да вдруг? процежу десять раз, переберу по крупинке, а чувство такое, будто уже наглоталась... это хорошо мне сейчас отвлеченно рассказывать, пережить такое <197> куда страшнее,<197> советую вам впредь выставлять продукты со стеклами на площадку, делать это инкогнито <197> но делать, кто-то да подберет, не испугается, когда про стекло не знаешь, то и не страшно, не пропадать же продукту на помойке,<197> как хорошо вы посоветовали, Постулат Антрекотович, в следующий раз я так и поступлю, однако вы почему-то ничего не говорите про свои страшилки, ваша очередь <197> а вы как будто увиливаете,<197> я увиливаю? ничего подобного, только что, Анестезия Петровна, вы про метро упомянули, но как-то походя, поверхностно, а есть там одна страшная-престрашная рельсочка, знаете? там есть такая рельсочка, под напряжением, так это же форменный ужас, если человек угодил на нее <197> чернеет, как уголек, а люди так и толпятся на краю платформочки, им говорят: не скапливайтесь, рассоситесь, не подходите близко, пьяница какой-нибудь вильнет бедром, потеряет равновесие, толкнет одного, тот по инерции толкнет другого, а тот, другой, на остальных наедет, как доминошки: хлоп-хлоп-хлоп,<197> и на рельсочку, только угольки чернеют,<197> но согласитесь, Постулат Антрекотович, оборванный проводочек электропередач ничуть не хуже вашей рельсочки: человек идет себе по улице, по дороге, по полю даже, где столбы стоят, идет себе, ни о чем не догадывается, не делает никаких скоплений, вдруг <197> на тебе, проводочек под ногами, ищи потом виновного, горелая кочерыжка вместо человека торчит,<197> а вот еще про электричество, знаете ли вы, бесценная Анестезия Петровна, что слова <174>гроза<175> и <174>угроза<175> имеют идентичный корень? во время грозы ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя перебегать по открытой местности, молния перебежчиков жалует весьма своеобразно, испугаться как следует не успеешь <197> шарахнет в темя, как золотой петушок царя-батюшку, что
скажете на это, азартная вы моя? <197> а то и скажу, что шаровая молния не видит различий между местностью открытой и закрытой, живет себе человек, за покупками ходит, прибирается в комнатах, стирку затевает, посуду мыть собирается, как внезапно <197> здра-а-астьица, в форточку влетает плазма и давай кружить по дому, иногда покружит-покружит и улетит без последствий, иногда же все кончается сокрушительным смертоубийственным взрывом, с плазмой ведь шутки плохи, ее не пристыдишь, на подкуп она не берется, поэтому человек, завидев плазму, уже не может быть спокоен, ни пылесосом работать не может, ни чай готовить, остается ему стоять и ждать, что она выбрыкнет между прочим, казнит или помилует, сколько безвинных человеков завершили свой путь земной таким вот непривлекательным образом! <197> это да, Анестезия Петровна, но согласитесь, что и банальный бытовой прибор, та же стиралка, представляет собой опасность не меньшую, чем плазменные выкрутасы: кто не пользуется при изъятии белья деревянными щипцами, а запускает в бак голые руки <197> тот, говорю вам искренне, немало рискует извлечь оттуда вместо стиранных рейтузов удар на поражение, бац <197> и отстирался человек, до посинения, белье в комод, атлас на крышку гроба...
<197> М-м-м...<197>Курицын показывает жестами нечто падающее на голову, нечто, похожее на кирпич, буханку хлеба и радиорепродуктор одновременно.
<197> А ты, Валентин, помалкивай, сразу в игру не включился <197> теперь тебе табу,<197> ну в самом деле, Валентин Купидонович, вам уже и карточки показывали, а вы тем не менее суетесь, вот еще страхи Господни, Постулат Антрекотович, когда человеки недопонимают, что соваться им нечего, только другим навредят, а они все суются и суются, это почти как гадюка, я гадюки тоже боюсь, не больно частый гость <197> гадюка, но какой это ужас <197> воображать, как она проползает по полу, извивается, тычет мордочкой, норовит под простыню забраться, чтоб еще неожиданнее было, но жалит человека не сразу, а сперва позабавится, охмурит его, с помощью гипнотического воздействия лишит его всякой воли к сопротивлению, обращается с жертвой, как кошка с мышкой, а мыши ведь тоже <197> не просто грызуны, но, быть может, первейшие разносчики микробов, которые сами по себе <197> организмы как организмы, только очень махонькие, микроскопические, но стоит им очутиться где-нибудь на кожном покрове человека или, того лучше, угодить куда-нибудь на слизистую, или <197> что и вовсе хорошо,<197> поселиться на внутренних органах, к лимфатическому узелку пристроиться, проникнуть в кровеносные сосуды <197> как тут же начинают они паразитировать, подтачивают храм духа и разума изнутри, поедают его по крупице, а это называется заболеванием, вот что страшит меня всякую минуту жизни,<197> тигрица! умница! непревзойденная! здорово же вы отыграли, Анестезия Петровна, недооценил я вас, поучился бы, Викториан, чем ходить и мычать тут без толку <197> ты ноги на ночь мыл? а зубы чистил? <197> не отвлекайтесь, Постулат Антрекотович, а вы, Викториан, не изображайте из себя глухого и порченного, вам говорят: пойти помыться <197> так пойдите и помойтесь, в реке, в ручейке, в океане, и в ванне <197> всегда и везде, Викториан Купидонович, вечная слава, вечная память, а то с нечищенными зубами, с немытыми ногами вы навеваете мне мысль о просроченном белковом креме, тоже, знаете ли, подарочек, коварство видимой услады, невинная с виду ароматная пеночка, а слизнешь <
197> пошло человека нудить, выворачивать всего...<197> браво, Анестезия Петровна, брависимо! белковый крем, кто бы мог подумать, а ведь и правда <197> выворачивает не хуже, чем залежалые рыбные консервы <197> кровавые поносы, обезвоживание организма, потребитель, естественно, долго не выдерживает и умирает в муках <197> о вечный, о неукротимый черный гений ботулизма! словно в мясорубку попадаешь, но и столбняк ни в чем ему не уступает, ударился человек по случаю, а противостолбнячного укола не делает, ждет чего-то, о чем-то постороннем мечтает <197> кошмар! ударился <197> так сделай! <197> иначе прямая тебе дорога оказаться во власти мышечных судорог, и без надлежащего медицинского ухода <197> сами понимаете...<197> а то еще собака человека покусает, бешенная, я, Постулат Антрекотович, как увижу пеночку из пасти <197> бегу аж ноги подо мной заходятся, аж гудят, сама себя обгоняю <197> такая вот бегунья от страху...<197> но еще страшней <197> неупорядоченные половые связи, живет себе человек, ничего особенного не помышляет, как вдруг попадает в плен полового влечения <197> жуть да и только! он, конечно, подчиняется велениям инстинкта, вступает в связь, а сам <197> ни сном, ни духом, что партнер ему попался прямиком из группы риска, может, даже не совсем того пола, на который человек рассчитывал...<197> что есть <197> то есть, Анестезия Петровна, практика, доложу я вам, весьма распространенная, гори оно ярким пламенем, это я уже про пожары, про них, про родимые, жутчее пожара ничего не бывает, если, разумеется, в то же самое время не случится авария на химическом предприятии! вот где страхи страшные часа своего высиживают! <197> а что же <197> град величиной с яйцо? а косточка, Постулат Антрекотович, косточкой, подавиться не хотите ли? а очутиться в пустыне, без капли воды в бурдюках, или очнуться посреди океана, на утлом плотике, опять же без капли пресной влаги, над километровой толщей влаги соленой, непригодной к употреблению!..<197> неплохо, милейшая Анестезия Петровна, очень даже неплохо, но что вы скажете по
поводу пыток в домашних условиях?..<197> м-м-м... страшнее страшного... м-м-м...<197> опять он вмешивается! Аниста, обуздай его! подсказка же, нарушение правил, результат аннулируется! <197> что вы, что вы, я сражалась столь самозабвенно, столько всяких жутиков припомнила, пережила как впервые, да я скорее с балкона выкинусь...<197> понял, Курицын? ты, брат, вникни и не кукай, не будешь кукать <197> избежишь неприятностей, будешь кукать <197> не избежишь, так что выбирай, что тебе ближе: доморощенная твоя посказочка <197> или Аниста собственной персоной, над пропастью... кстати, о доморощенном, я тут про пытки не договорил, набегут мерзавцы, руки-ноги опутают и пускают в ход утюги с паяльниками, что попало, такие вот мероприятия <197> разве не боязно? <197>... а я, Постулат Антрекотович, скажу последнее: страшно так-таки и не узнать, что оно такое <197> настоящее светлое счастье, большое, человеческое, неразменное... жизнь промелькнет, как ласточка за окнами, только и заметишь, что хвостик у нее раздвоен <197> ага, значит, ласточка была, не воробей, не коршун, ласточка так ласточка, и больше ничего <197> ни что у нее под перышками, ни кому она песнь свою понесла... вот что мне страшно, страшнее даже, чем лезвие в кошельке, только-только за деньгами полезешь <197> а тебе по пальцам, по фалангам, по маникюру... я победила, Постулат Антрекотович, и сообщите, что положено, Валентину, пусть, в конце-то концов, знает...
Отстоякин (бросает хлопать резинками, поднимает руки). Победила, Анестезийка, победила! Все, Курицын, продулся ты до винтика! Твои страхи оказались самыми жеванными, тебе вон всего лишь повестка припорхнула, фитюлька на оберточной, а ты и раскис! Проиграл <197> имей мужество признаться, выбрасывай белое полотнище, тащи контрибуцию!..
Курицын. М-м-м... страшнее страшного <197> измена...
Отстоякин. Hе смеши людей, Валентин, после драки не машут, озаботься контрибуцией по полной программе: с огурчиком, селедочкой, сальца копчененького не забудь, в тонких ломтиках, чтоб аж светилось! Я люблю <197> чтоб аж светилось, и чашек не бери, из чашек свинье хорошо хлебать, а человека хрусталь благородит. Давай, Вельямин, по-благородному возлакаем, из хрустальных!
Анестезия. (очень серьезно). Никогда и ни с кем не было мне так беззаботно, Постулатик. И это сущая правда...
Отстоякин. Ты чего это, Владлен? Ты это брось... побалагурили, повеселились на сон грядущий...
Анестезия (очень-очень серьезно). Сущая правда <197> никогда, ни с кем...
Курицын (набычившись, с леденящим огоньком в глазах). Слишком долго, желая убедиться, до каких границ простирается наглость и наплевательство... проклятая любознательность <197> едва не погребла меня под обломками... но всему приходит конец! Теперь я говорю: довольно! Довольно же, говорю я и знаю, что меня поддержали бы и Лев Николаевич, и Алексей Максимович, сам Юрий Васильевич стоял бы сейчас на моей стороне: довольно, сказали бы мы дуэтом,<197> довольно хлопать резинками и делать вид, что ничего не происходит!
Отстоякин (с ноткой нервозности в голосе актера Ефремова-старшего). Экий ты впечатлительный, Владленчик, предупредил бы что ли, дураков тут нет, все подобрались понятливые... сама по себе впечатлительность <197> грех не великий, в чистом, так сказать, выражении... но применительно к конкретным обстоятельствам... Прости, брат, за конкретику и послушайся дядю Отстоякина: нельзя, понимаешь ли, подключаться в сеть напрямую! Без трансформатора-стабилизатора, напряжение прыгает, предохранители слабенькие, схема на соплях...
Курицын (привыкая к новому вкусовому ощущению <197> словно пожевал он дубовой коры, вкусил неразбавленной терпкости). Довольно! Я вам не брат, а вы мне не дядя! И что это за манера <197> <174>тыкать<175> взрослому человеку на каждом слове? Я с вами коров не пас и девок не портил! Прошу оставить в покое мой дом <197> мою крепость, меня и мою супругу!
Отстоякин (поворачивается к Анестезийке, ищет в ней поддержку, и непредсказуемая, с отсутствующим выражением лица, вдруг извлекает из-под подушки маленькую губную гармонику, пробует звучание; похоже, что в репертуаре своенравной наличествует вальс <174>Амурские волны<175>). Обожди, Владлен! Дай музыкой насладиться!.. (Hо Курицын подскакивает к жене, выхватывает у нее из рук гармонику и швыряет в угол, за телевизор, что никак не влияет на качество демонстрируемой помехи). Вон ты какой!.. Я ему <197> семьями дружить, хлеб делить, про вертолеты рассказывать... Я, может вертолетами сызмальства интересуюсь, болен ими, Валериаша...
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |