"Андрей Печенежский. Отравители змей" - читать интересную книгу автора
Отстоякин (недоверчиво). Безвестного человека тревожить...
Курицын (наслаждается). Трудно говорить, во рту немеет, но я скажу: шестьдесят семь, шестьдесят семь, шестьдесят семь...
Отстоякин. Нет, Курицын, нет!
Курицын. Да, Постулат Антрекотович. Что да <197> то да...
<197> Нет и еще раз нет,<197> отрицает Отстоякин, но вдруг тяжело переваливается на бок, сползает с ложа, пробует ступнями коврик на полу, трудно пытается стать на ноги и распрямить себя. При этом взгляд его блуждает, то находя, то теряя Курицына, который со своей стороны никак не может решить, чего же в глазах Отстоякина больше: заискивания или праведной требовательности, смущения или притворства, немого укора или готовности разразиться подзаборной бранью; помимо этого, в глазах Постулата Антрекотовича мерцали в совокупности: желание понять, осознать и предотвратить нечто совершенно неприемлемое, тоска, отчаяние, порыв укрыться с головой и уже потом <197> отмахнуться, младенческая беззащитность, уголек неугасимой ненависти, зеленца романтической сонливости, целеустремленность стервятника, скука непризнания и всепрощенчество глубинного пошиба, и что-то еще, что-то такое, отчего и лет через сто швырнуло бы в жар любого, кто отважился бы восстановить это <174>что-то<175> в памяти,<197> словом, то был взор уходящего. Курицын же, судя по всему, вот-вот произнесет последнюю фразу этой отвратительной ночи: а вообще-то, Постулат, я тебе сейчас морду набью,<197> но почему-то тянет-затягивает паузу, и тогда Отстоякин не выдерживает, хватается за сердце, мгновенно бледнеет и валится навзничь. А повалившись, откидывает голову, и многозначительные глаза его закатываются, начинают мерцать белками, в то время как с посиневших губ поверженного срывается скверная хрипотца: со мною нельзя так... непоправимая ошибка, Владлен... некому будет просветить и надоумить... поздно... теперь уже <197> все, эпилог... трагический в своей необратимости...<197> а потом, с дрожью в голосе, Отстоякин сообщает следующее: папа, мама и я <197> учащаяся семья. Необычная встреча состоялась в театре <174>Эра<175>. Сюда пришли семьи, все члены которых учатся. Первокласник 8-й средней школы Алеша Бондаренко старательно подготовился к уроку, который состоялся здесь же, перед зрителями, и получил, как в школе, <174>отлично<175>. Hа <174>хорошо<175> и <174
>отлично<175> учится и его сестра, шестиклассница Оля... Что такое? <197> обалдело спрашивает Курицын непредсказуемую.<197> Да вот,<197> отвечает ему своенравная, заливаясь слезами,<197> вот, хороший человек покидает нас... Отец Алеши и Оли, Петр Иванович,<197> продолжает покидающий их хороший человек и сосед по лестничной клетке Постулат Антрекотович Отстоякин,<197> токарь-расточник производственного объединения <174>Новокраматорский машиностроительный завод<175>, ударник труда, учится на четвертом курсе Краматорского индустриального института. Мать Екатерина Ивановна <197> плановик этого же объединения <197> повышает свой политический уровень в сети политпросвещения. Взрослые рассказали, как учеба помогает им в работе и крепкой дружбой связывает всю семью. По материалам члена юнкоровского клуба <174>Гайдаровец<175> Алены Гончаренко... молодец Аленка, что тут скажешь, а ты, Владлен, учиться наотрез отказываешься,<197> хрипит уходящий, ворочая жуткими белками в полуприкрытых глазницах,<197> ты у нас <197> семи пядей о трех головах, все постиг, ничто тебе не в диковинку, а ведь рядом с тобой, бок о бок,<197> люди... человеки рядом, Владлен... одно неосторожное движение... случайно сорвавшееся слово, да помысел даже <197> и...
Отстоякин мелко застонал, и непредсказуемая, вся в слезах, потянулась к нему и гладящим движением ладони смежила ему веки. Курицын бессознательно прикладывается к кофейнику и отпивает глоток-другой, но онемение в полости рта не исчезает: многое в эту ночь не поддается исчезновению, и деваться от этого, по сути, некуда, а бороться с этим <197> все равно, что сотворять прическу лысому, когда лысый вопит, что все <197> законно, что он оплатил работу и требует ее выполнения, и рассчитывает на качественный результат: не смейте стоять с опущенными руками, вы здесь находитесь не для того, чтобы стоять с опущенными руками, работайте, работайте, не смейте стоять и строить глазки, ваши глазки никого не интересуют, вы должны, вы обязаны, вам не удастся объегорит того, кто оплатил сполна и вправе потребовать, вам не удастся, вы не можете, вы понесете суровое наказание, вам никто не позволит, вы пожалеете, вы будете ползать на коленях и лизать подошвы, вы проклянете тот миг, когда на свет родились, потому что казнят вас не сразу, сразу казнить <197> это слишком просто, это ничему не научит того, кто ничему не учился, сперва вы пройдете через горнило пыток, вам преподадут науку высшего расцвета чувств и ощущений, вам помогут понять, что всякий выбор хорош, когда он сделан своевременно, когда еще что-то позволительно и допустимо, когда выбор еще чему-то учит, что-то прививает, предохраняет от чего-то...
VI. Hа смерть Отстоякина
...Постик, Постичек, ты это что надумал?.. Для чего это?.. Hе оставляй нас, Господом Богом прошу...<197> в режиме <174>пиано<175> поскуливает Анестезия, а Курицын опускается перед вытянувшимся Отстоякиным на корточки, но касаться поверженного, тем более производить над ним какие-либо действия восстановительного характера,<197> не решается. Отчасти потому, что его самого будто пришибло непостижимостью происходящего, отчасти же по причине полной некомпетентности в вопросах оказания первой медицинской помощи.<197> Постичек, Постулат Антрекотович, миленький, обаятельный, за что вы нас так-то?.. вы же прямо на полу, я же давно не пылесосила, не прибиралась, что же вас так подкосило, словно передового бойца в атакующем строю... ну же, Постулат Антрекотович, останьтесь, потерпите, вспомните свою силу... свою непреклонность... да много чего вы могли бы еще... вам отпущено...
Правая бровь Отстоякина как-то беспричинно подергивается, нежданно глаз под нею приоткрылся, на миг показался зрачок, прозревающий окружение.
<197>... нет, Анестезийка, мне уже ничто не поможет...<197> роняют синие отстоякинские губы.<197> Hа чьей это совести <197> лучше помолчу... да вы тут по мне не убивайтесь... что я для вас... это я про вас <197> и там буду помнить... а вы <197> живите с миром... не все успелось Отстоякину <197> так что ж, не первый, не последний я... все, Анестезийка... это уже все...
<197> Ничего не все, ничего не все! <197> не соглашается своенравная, заламывая руки и сухо похрустывая суставами.
<197> Все-все, теперь я знаю, как это бывает... очень даже просто, буднично, без всякой помпы... только-только расправишь крыло, на ветер поставишь, а воздушный поток уже и тю-тю, отключили уже... до восхода солнца, нарочно, чтобы солнышка не увидел напоследок... чтоб не пробежался на рассвете босиком по росе, не навестил могилы предков, не испросил у них напутствия... намости что-нибудь под голову, подушку, что ли... если, конечно, не жалко...
<197> Курицын, подушку!..
Владлен Купидонович в точности исполняет указание.
<197> Только проследите, чтобы иглы в ней не оказалось,<197> просит умирающий Отстоякин.<197> Хочется уйти безболезненно... хоть я и терпеливый...
<197> Курицын, не стой! Делай же что-нибудь! Он уходит, уходит...<197> обессиленно взывает Анестезия.
Владлен Купидонович снова опускается на корточки, спрашивает Отстоякина: вы нас не разыгрываете? Вы это серьезно?
<197> Более чем,<197> синими губами отвечает тот.<197> Эх, ты, друг, товарищ и брат... не было печали мне тут перед вами помереть шутя...
<197> Погодите,<197> растерянно озирается Курицын.<197> Есть же какие-то способы... лекарства, хирургия, воздействие биополем...
<197> Есть-то есть,<197> говорит синегубый Отстоякин,<197> только где оно все? Что-то не видать пока...
<197> Что-то надо предпринять,<197> говорит Владлен Купидонович непредсказуемой.<197> Он и правда не шутит!
<197> Hе надо,<197> говорит Отстоякин.<197> Пустое это... слишком поздно...<197> на глазах у ошеломленных хозяев гость вытягивается, виски его вздуваются фиолетовыми венками, скулы делаются острее.<197> Так-то, братцы... что поздно <197> то поздно... побудьте просто со мной...
<197> Валидол! <197> говорит Владлен Купидонович.<197> Дадим ему валидолу!
<197> Мертвому припарка,<197> всепрощающе хмыкает Отстоякин.<197> Может, кому-то и помогло бы, кто землю под собой двумя ногами чувствует, а я одной ногой уже <197> там, за чертой... не ходите никуда, не ищите бесполезного... мне сейчас важнее слово последнее высказать... чтоб донеслось оно, чтоб услышалось...
<197> Молвите, Постулат Антрекотович,<197> просит умирающего своенравная.<197> Для меня оно свято...
<197> Спасибо,<197> вздыхает, морщась, Отстоякин.<197> Сердечная ты, Аниста... как тебе минувшая ночка показалась? Последняя для меня... Извела она тебя? Притомила?... меня вот и вовсе доконала, а я тем не менее <197> веришь ли? <197> рад-радехонек, есть же что вспомнить...
<197> Помилуйте, Постулат Антрекотович, как у вас язык поворачивается говорит про себя такое? Да мы еще с вами...<197> непредсказуемая обливается слезами, слезинки сыпятся у нее с подбородка сказочными горошинами, успевают лишь сверкнуть и угаснуть в отсветах мерцающего помехой телеэкрана.<197> Да мы еще с вами, да вы еще...
<197> Hе-ет, девочка,<197> мямлит безнадежный Отстоякин.<197> Отбегал свое Постулат Антрекотович, честь по чести отбегал... не тоскуйте чрезмерно, всему свой срок... единственно о чем я сейчас сожалею с удовольствием, так это о том, что не все успелось, что было задумано... Выношено, выстрадано, вымечтовано... Такие пути приоткрывались, такие высоты голову клонили... и про коньяк не рассказал Валентину, и рецептик от прусачков собирался дать, и еще <197> по мелочам, по мере сил и возможностей... не сложилось, полсотни лет,<197> а как одно мгновенье... я бы сказал <197> только и жить-то начал... не убивайтесь, ненаглядные мои... как сон, как тень от облака, как искра короткого замыкания...<197> казалось, вот-вот Отстоякин закостенеет, но прежде <197> сверкнут последним проблеском зеницы уходящего, и что-то далекое, видимое лишь ему одному,<197> полыхнет от этой жаринки, точно пересохшая солома на сиротливых полях. И во всем честном мире вдруг станет чуточку теплей и просветленней, и чьи-то нелегкие дороги и судьбы обогреются от зажженного им огня.<197> Hе хнычьте надо мной...<197> проникновенно, опадающим голосом велит Отстоякин свидетелям своего ухода.<197> Давайте прощаться, как подобает верным спутникам жизни... не в том заслуга, чтоб покропить вокруг горючими слезами, но в том, чтоб не выронить древко, не попустить стремена, на порцию котлет не разменяться...
<197> Так вы котлеток хотите? <197> обнадеженно спрашивает Анестезия.
<197> Прости, Аниста, отхотелось. А главное <197> отмоглось... мне и говорить-то нелегко, а кушать <197> так и вовсе...
<197> Надо, надо что-то делать,<197> говорит Владлен Купидонович.<197> Может, горчичники сгодятся? Или банок ему наставить?
<197>... отмоглось,<197> говорит умирающий со вкусом, смакуя каждое слово, каждый звук, выкатывающийся у него изо рта.<197> Отмечталось, отдумалось, отработалось, отлюбилось, отсиделось-отпрыгалось, отвиделось, отлеталось, отпечалилось, отмоталось, отхрапелось, отсопелось, отмочилось, отнюхалось...
<197> Электрошок,<197> перебирает возможные варианты Владлен Купидонович, Аниста же почему-то хранит гробовое молчание, лишь покачивается над умирающим, истекая слезами.<197> Массаж грудной клетки, укол внутривенно <197> одноразовым, с первого попадания, желательно <197> с первого... Переливание крови, хирургическое вмешательство...
<197>... отпелось, отплясалось, отъездилось, откружилось, отругалось, отпокупалось, отдышалось, отсморкалось, отболелось... опять же, хочется особо отметить: отлюбилось, отпрыгалось, отмоталось, отсопелось, откушалось, отболелось...
<197> Водные процедуры? <197> спрашивает Владлен Купидонович.<197> Или прогулки на свежем воздухе?
<197> Искусственное дыхание, рот в рот,<197> подсказывает непредсказуемая, клонится над отдышавшим, жадно припадает своими ярко-алыми устами к синюшным губам Отстоякина; оба застывают, Курицын беззвучно делает языком <174>ала-ала<175>, пытаясь согнать с него навязчивую терпкость. Процедура искусственного дыхания по методу <174>рот в рот<175> венчается мощным захлебом Постулата Антрекотовича и краткосрочной приостановкой его же сердечной мышцы.<197> Ничего не помогает,<197> в отчаянии говорит запыхавшаяся Анестезия.<197> Он уходит, уходит...
<197> Надо бы воды ему дать,<197> говорит Владлен Купидонович.<197> Обычно вода способствует выздоровлению, желательно <197> кипяченая...
<197> Сходи и принеси,<197> насилу отвечает своенравная.<197> Ты же видишь <197> горе утраты совсем подавило меня, я с места не сдвинусь...
<197> Все валят на инфаркт,<197> мертвенные губы Отстоякина и его же правый глаз снова приходит в движение.<197> Чуть что <197> инфаркт, инфаркт... но существует же масса, казалось бы, второстепенных расстройств, которые, однако, ведут к тому же печальному результату... живой пример: о существовании поджелудочной железы в народе знают вообще очень мало, а между тем сок ее оказывается важнее всех других в пищеварительном отношении <197> так писал великий русский физиолог И.М.Сеченов... действительно, панкреатический сок (панкреас <197> по-гречески поджелудочная железа), вырабатываемый железой, содержит ферменты, без которых нормальное пищеварение невозможно. Если по каким-либо причинам количество панкреатического сока уменьшается, переваривание и всасывание питательных веществ сразу нарушаются, возникают различные функциональные расстройства. Часто после приема пищи мучает изжога, появляется тошнота, аппетит снижается, стул становится неустойчивым, может быть вздутие кишечника...
<197>... кишечника,<197> эхом отзывается Анестезия.
<197> Кто знает, не страдал ли я все эти годы вышеизложенными симптомами?..<197> мужественно вопрошает умирающий.<197> И если да <197> то какого еще финала я мог ожидать с этих дел? Ведь поджелудочная железа не только одна из основных пищеварительных желез <197> она действует и как орган внутренней секреции... гормоны, которые она вырабатывает, поступают непосредственно в кровь и принимают активное участие в обмене веществ и прежде всего <197> углеводов... Да вы меня совсем не слушаете!..
<197> Слушаем, слушаем,<197> заверяет уходящего Владлен Купидонович.
<197> Владлен, пощупай меня, не побрезгуй,<197> просит полумертвый Отстоякин.<197> Hе случилось ли вздутие кишечника... любопытно все же знать напоследок...
<197> Что-то есть,<197> говорит Владлен Купидонович, производя требуемые манипуляции.<197> Hо точно подтвердить не решаюсь, это парафия опытных специалистов...
<197> Hа все воля Божья,<197> соглашается полумертвый Отстоякин.<197> Количество панкреатического сока, вырабатываемого железой, с течением жизни уменьшается... сравните: железа молодого человека в сутки вырабатывает от 1200 до 2000 миллилитров сока, а железа пожилого <197> около 500-600 миллилитров... такая возрастная недостаточность пищеварительной функции поджелудочной железы не ведет к нарушению пищеварения, если соблюдать правильный режим питания... но стоит, как говорится, позволить себе лишнее, есть много жареного, жирного, увлечься копченостями или сладостями, как появляется отрыжка, изжога, тяжесть в поджелудочной области... наполовину снижают секрецию поджелудочной железы и крепкие алкогольные напитки... поэтому людям пожилым даже в дни праздников, семейных торжеств лучше ограничиться кружкой пива, бокалом сухого вина... что касается низкосортного пойла, запах которого до сих пор преследует меня, то тут двух мнений быть не может... не может быть, Владлен... все остается, как было, только уже без меня... молчи, молчи... не надо лишних слов, не тирань мне душу... горечь безвременного ухода захлестнула меня, члены мои отказываются подчиняться воле моей, рассудок отказывается быть... Что ты скажешь близким моим, когда подоспеет минута прощания? Кого утешат твои нелепые оправдания? Смертный луч пронзил мое тело, а таких, как я, безглазая лупит влет! И падают они сраженными птахами и бьются об острые камни безводных бассейнов, где, по самым скромным прикидкам, должно плескаться лазурным водам с подогревом... молчи, Владлен, пробуждайся к пониманию, если в тебе хоть что-то еще теплится... тебя ли тронет предел людской? Тебе ли горевать о безвинных? Ты ли останешься на этой земле, когда все мы, кто раньше, кто позже, оставим бранные поля, до конца израсходовав запас прочности?.. Во что ты веришь, если не веришь Сеченову, Отстоякину?.. Прощай, Владлен... прощай Анестезийка...
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |