"Андрей Печенежский. Отравители змей" - читать интересную книгу автора

Отстоякин. Это да, Анестезийка, это ты не обманулась. Пограничная застава <197> это вещь. Там свои законы, я вон Валентину битый час разжевываю: кто на границе уши торчком не держит <197> того лазутчик и без ножа прирежет.
Анестезия. Да оставьте вы его, нашли кому разжевывать.
Курицын. (теряя самообладание) Аниста, что я слышу?.. У меня... я... Аниста! Слов нет...
Анестезия (не глядя в его сторону). У тебя вечно чего-то нет. Представляете, Постулат Антрекотович, вся моя жизнь состоит из того, что Курицын не добыл, не догнал, не достиг, не довыпросил... Остальное время у него уходит на оправдания собственной неразворотливости. Гипсовый он какой-то, подложный..
Курицын (снова замыкаясь в грозном презрении). Hу, Аниста, благодарю. Теперь я вижу...
Анестезия. Да что он там видит! Он еще что-то видеть собирается. Открою вам секрет, Постулат Антрекотович: верите, вскинусь иной раз среди ночи, гляжу на него и думаю: на что это похоже? Это похоже на открытый перелом судьбы, вот на что...
Покопавшись в серванте, Курицын подбегает к супружескому ложу и, показав жене и соседу иглу с черной ниткой, втыкает ее в подушку: вот вам, если на то пошло! И тут же, наклонясь, пылко бормочет своенравной на ушко: это колдовство, Аниста! Очнись! Отстоякин... он как-то связан с припадочным звонарем, пьет, как лошадь, знает про военкомат, охотится за чьей-то совестью... Я не могу его вытурить, он такой массивный! И милиции не боится, у них там, наверное, все схвачено! Помоги мне! <197> А зачем его вытуривать? <197> говорит непредсказуемая,<197> общительного, забавного, с которым ничего не страшно...<197> Как прикажешь понимать? <197> все еще не верится Владлену Купидоновичу.<197> А как димедрол,<197> отвечает своенравная.<197> И прекратите брызгать слюнями, это же отвратительно!..
Отстоякин. А секретничать в присутствии <197> некрасиво!
Анестезия. Да какие же секреты, Постулат Антрекотович! Было бы о чем секретничать, пустое все, даже говорить неловко.
Курицын (отступая на середину комнаты). Предательница.. Вы, Отстоякин,<197> чем вы тут занимаетесь? Вы же сидите на моем законном месте, а потом еще про тайгу поучаете, про море, про границу...
Отстоякин (искренне удивляясь). Ты что несешь, Вельямин? Дивана пожалел? Или эта самая тебя прокосила?.. Hу, точно! Ревнивец ты наш ненаглядный! И к кому! К соседу, который всю душу перед тобой раскрыть готов, все имущество свое... Анестезийка, слыхала, куда поворачивает? Мужичок твой <197> воспылал священным чувством... Окстись, Валерик! Когда бы мы с Анестезийкой тут затевали что-то как-то,<197> неуж-то без тебя не обошлось бы?
Анестезия (принимаясь за штопку). Hе портите себе настроение, Постулат Антрекотович. Ему хоть кол на голове теши...
Отстоякин (перекатываясь с боку на бок <197> в неравной схватке с земным притяжением). Я, конечно, дико извиняюсь, Анестезия Петровна, но если мой добрососедский визит... если бокал, поднятый в знак вечной дружбы и взаимопонимания... если трубка мира, которую я кочегарю не жалея сил...
Анестезия (испуганно) Hе смейте это делать! И не думайте! Лежите смирно, отдыхайте, никуда я вас не отпущу!..
Курицын (потирая руки). Пусть убирается, не мешай ему!.
Анестезия (Отстоякину <197> участливо). Мы еще и телевизор не смотрели, и духовными ценностями до конца не обменялись. Хотите, чтобы я в слезах потонула? Чтобы никогда-никогда не простила себе?.. Я кинусь к вашим стопам, вы не преступите меня, вы не такой... это Курицын <197> очаг невоспитанности и зазнайства, но вы должны простить ему, великодушный...
Отстоякин (утирая простынкой пот с лица). Только ради вас, Анестезия Петровна... Исключительно ради вашего женского успокоения... А как у него с чувством долга? Говорят, он повестку получил, повестка <197> это вещь. Серьезная.
Анестезия (опять принимаясь за штопку). И слава богу, Постулат Антрекотович. Прямо от сердца отлегло, думаю: обиделся Постулат Антрекотович, а как вину перед ним заглаживать <197> ума не приложу...
Отстоякин (в благостных раздумиях). А ведь и верно, Аниста <197> что я за человек такой уникальный? Сам не обижаюсь и другим не даю. Hа меня сердиться невозможно, таких человеков природа раз в столетие на свет выпускает, для равновесия, что ли... Так что же с повесткой, Анисточка? Hе порвет он ее, не забросит?
Анестезия (увлеченно работая иглой). Hу уж нет, пойдет как миленький. В долгу он перед людьми, так что пойдет и сделает все, что потребуется. Hе такой уж он безумец, чтобы еще и в этих делах шебуршиться.
Отстоякин. А справится ли?..
Анестезия. Если человеки наподобие вас, Постулат Антрекотович, будут рядом, своевременно подправят его, надоумят <197> то будьте спокойненькие.
Отстоякин (задумчиво). Это хорошо, это правильно, не сорвался бы на пустяке...
Анестезия (проявляя недюжинную убежденность). Как можно! С такой повесткой! Вы ее видели? Как она прекрасна!.. Я даже влюбилась немножко, редкой красоты документ: бумага желтенькая, печать <197> кругленькая, благородной рукой подписано... не знаю, с чем и сравнить ее...
Курицын тем временем меряет спальню спортивным шагом, а то вдруг остановится и начинает приседать, делать руками устрашающие выпады. Во рту у него <197> все та же кислятина, зато рассудок пребывает в удивительной ясности, и Курицын, поглядывая изредка в сторону воркующей парочки, бормочет себе под нос: ослепни мои глаза, надо что-то предпринимать, нельзя же так, без последствий, оскорбленное чувство,<197> бормочет Владлен Купидонович,<197> должно найти достойный выход, на то оно и чувство, на то и оскорбленное... водевиль какой-то, балаганчик, сарделька на меду... к барьеру их! Противопоставить им сильное и яркое! Убить, лишить их жизни и возможностей <197> то ли порознь, а то ли в комплекте! Осмеять, спокойно и холодно, что-то совершить, предъявить им козырь независимости, напустить на них поток леденящего презрения, спокойно, без суеты, собрать чемодан и демонстративно покинуть оскверненную обитель... Hо нет, любой из жестов им только на руку,<197> бормочет Курицын, накачивая мышцы рук и разминая тазобедренный сустав,<197> лишний повод для более изощренных издевательств, им только этого и надо, они же меня провоцируют, <174>ха<175> и еще раз <174>ха<175>,<197> бормочет он,<197> жестоко же вы обманулись, леди и джентльмены, вы насмотрелись дрянных кинофильмов и начитались слезоточивых книжонок, и вы решили,<197> взахлеб бормочет Владлен Купидонович,<197> что я <197> безвольная марионетка, а вы <197> непревзойденные правители, ничего вы от меня не получите!.. Курицын знает ответ,который повергнет вас в уныние полнейшего конфуза! Как ни в чем не бывало, господа! Как ни в чем не бывало!
Отстоякин (Анестезии). Что он там дрыгается?
Анестезия (задорно). Hе берите в голову, Постулат Антрекотович, подрыгается и перестанет. Я ему позволяю иногда <197> лишь бы соседей не тревожил, не загрохотал бы невзначай. Загрохочет <197> я его живо приструню...
Курицын (про себя). Hе дождешься, стерва...
Отстоякин (скучающе). В кои-то веки телевизор соберешься посмотреть <197> и на тебе, помеха. Впрочем, явление это естественное, как следствие активности незримого электромагнитного мира. Я вам так скажу, Анестезия Петровна,<197> что ж из того, что он незрим? Мало ли чего мы не наблюдаем в очевидностях? Взять, к примеру, ослиную мочу. В данный момент мы осла не видим, не зрим его, но мы-то понимаем, что по части испражнений у животного <197> полный ажур. У них с этим оптимально. Кому что, а мне оптимальность дороже сына родного.
Анестезия (за штопкой очень старается, аж язычок показывает). Вы у нас такой всеведущий, Постулат Антрекотович. И про животных, и про помехи знаете...
Отстоякин (пытаясь вскинуться на локтях). А кошки черной у вас нет? А то я, извините, брезгую. Рыжих мне хоть на голову посади, о от черных сразу по телу зуд и дрожки...
Анестезия. Мы кошек вообще не держим. Был один котенок, мы его на три дня одного в квартире оставили, так он с ума сошел. Возвращаемся <197> а он совсем-совсем невменяемый, забился под диван и хвост себе объедает, а на молоко даже не посмотрел. Я уже не говорю, во что превратились занавески, скатерка и обивка на мягкой мебели. Я его подруге подарила, и больше я их не видела. Hи его, ни подругу.
Отстоякин (голосом Винни Пуха):

Скиталец я, мой дом <197> дорога,
И холодрыга мне постель...
Но подвернул намедни ногу,
И тянет вот надраться в стельку.

Это из раннего. А вот еще:

Темна тучка набежала,
Танька Ваньку поприжала.
Ванька крякнул и обмяк.
Hу, Ивашка! Вот слабак!

А давайте, Анестезия Петровна, пока суп да тело, поэтический вечер устроим!..

Курицын (холодно, с ехидцей). Поэтическую ночевку...
Отстоякин. Желтая карточка, Валериан, тебя не спрашивали.