"Йен Пирс. Бюст Бернини" - читать интересную книгу автора

был вполне приятным. Если вы были согласны принимать его таким, каков он
есть.
Единственный, пожалуй, минус: ди Соуза никогда не упускал случая
заработать, даже когда наивный и неопытный Аргайл впервые оказался в поле
его зрения. Нет, ничего серьезного; так, небольшая история с этрусской
статуэткой из бронзы (отлитой в пятом веке до н. э.), и ему понадобилось
несколько недель, чтобы уговорить Аргайла купить ее. Простить такое трудно.
Ди Соуза забрал статуэтку назад - таких скидок для настоящих клиентов он
никогда не делал. Мало того, он еще извинился и пригласил Аргайла на ужин,
чтобы загладить вину, но тот до сих пор вспоминал эту историю с
неудовольствием. Правда, и в тот раз ди Соуза, как всегда, забыл кошелек
дома.
Отсюда и проистекал скептицизм Аргайла, и ди Соузе очень хотелось,
чтобы возникшее между ними недоразумение было забыто навсегда.
- Одно дело продавать вещи тебе, - весело заметил он, - и совсем другое
старине Морзби. Лет двадцать пытался до него добраться. И вот теперь, когда
наконец добрался, боюсь терять. Все вещи, которые я ему послал, подлинные. И
как-то не хотелось бы, чтобы ты посеял смуту и недоверие в душе этого
замечательного человека и подверг бы сомнению мою честность. Особенно
учитывая одолжение, которое я тебе сделал.
Аргайл окинул его скептическим взглядом.
- И в чем же заключается твое одолжение?
- Ты ведь сбыл наконец с рук Тициана, разве нет? Так вот, за это надо
благодарить меня. Этот тип, Лангтон, спрашивал о тебе, и я дал блестящую
характеристику. Разумеется, моя рекомендация имеет больше веса в
осведомленных кругах. Я сказал ему, что твой Тициан просто великолепен, а ты
человек в высшей степени достойный. И вот, пожалуйста! - Ди Соуза взмахнул
тростью, как бы очерчивая раскинувшийся вокруг пейзаж, давая понять, что
самим своим существованием этот пейзаж обязан ему.
Аргайл был далек от того, чтобы считать рекомендацию ди Соузы большим
одолжением, но промолчал. По крайней мере это частично объясняло, каким
именно образом вышел на него Лангтон. Он изрядно намучился в поисках ответа
на этот вопрос.
- И вот теперь, - продолжил ди Соуза, - твоя карьера в Италии имеет
надежную базу. Позже меня отблагодаришь.
"Как же, дожидайся", - мрачно подумал Аргайл. Кроме того, похоже, что
его карьера в Италии стремительно подходит к концу. И напомнил ему об этом
не кто иной, как ди Соуза.
Но разве Аргайл мог отказаться от предложения Бирнеса? Рынок предметов
искусства еще окончательно не рухнул, но уже трещал по швам, и даже человек
с таким прочным положением, как Бирнес, был вынужден умерить свой пыл. Ему
нужны были лучшие люди, надежные советчики: надо было вызывать в Лондон
Аргайла или его коллегу из Вены. Продажа Тициана заставила Бирнеса
остановить свой выбор на Аргайле. Тем самым он выказывал ему свое доверие.
Но - и это было очень серьезное "но" - как оставить Италию? Вернуться в
Англию? При одной только мысли об этом Аргайл чувствовал себя несчастным.
Та же мысль появилась и сейчас. Болтливость ди Соузы сослужила ему
добрую службу на первоначальном этапе их знакомства. И вот теперь это.
- А музей-то совсем новенький, верно? - заметил ди Соуза, не обращая
внимания на растерянность Аргайла. - Не могу сказать, что производит