"Татьяна Павлова. Кромвель (Жизнь замечательных людей 611) " - читать интересную книгу автора

на которых тратились тысячи фунтов! И гремели под сводами старой церкви
огненные слова, и гневом переполнялись сердца слушающих: "Как сделалась
блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а
теперь - убийцы. Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою;
князья твои законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и
гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них!"
Библию можно было толковать по-разному; каждый мог найти в ней
аргументы, подтверждающие его правоту. Но раньше этим драгоценным орудием
владели лишь образованные, знающие латынь священнослужители и богословы; они
и толковали ее в интересах монархии и крупных лендлордов, которые их
поддерживали. Теперь священная книга вышла из-под их влияния и стала
достоянием масс: каждый, кто умел читать, волен был истолковывать древние
тексты так, как ему представлялось правильным. И росло число добровольных
проповедников, и оборачивались на службу новому, восходящему миру пламенные
и непримиримые слова ветхозаветных пророков.
Порой Оливер видел доктора Бирда в доме дяди или отца и слушал его
полные убедительной силы речи. С трепетом он начинал постигать, что бог - не
надмирная далекая сила, скрытая в небесах за облаками и ждущая смерти
человека, чтобы свершить над ним свой суд. Бог доктора Бирда, наоборот, со
страстью и интересом следил за каждым поступком людей, за каждым движением
их духа и совести; чуть что, он тут же вмешивался в их жизнь, поощряя
благочестивых, сурово карая злых и жестоких. Он помогал воюющим армиям,
сокрушал троны недостойных правителей и незримо участвовал в самых
повседневных событиях жизни каждого человека.
Этот бог и стал богом Оливера. До конца дней своих он был убежден, что
провидение лично управляет миром, и во всем, что случалось с ним, искал
некоего знака свыше, проявления божьего одобрения или порицания. Как и его
родители, как и большинство пуритан в Англии того времени, он воспринимал
мир как постоянную битву между богом и дьяволом, между Христом, на сторону
которого встали его отец и его учитель, и "маммоной неправедности", которому
служили король, придворные, епископы.

Учился Оливер не блестяще, хотя латынь он усвоил настолько, что в
бытность свою лордом-протектором свободно объяснялся с послами иностранных
держав. Но быстрый, неровный характер мешал усидчивости. Он, конечно, отдал
щедрую дань обычным мальчишеским забавам. В резвых играх он делал успехи,
был силен, хорошо бегал, рано научился скакать на лошади. Он любил собак,
ловчих соколов, играл в мяч, в кегли, а иногда с ватагой сверстников воровал
яблоки в чужих садах. Доктор Бирд по доброму старому обычаю не упускал
случая воспользоваться розгой, и Оливеру частенько доставалось. Но иногда
мальчик впадал в мрачность, терял интерес ко всему, на глаза его набегали
беспричинные слезы. Слезы сменялись внезапной буйной смешливостью или столь
же неожиданной вспышкой гнева. Матери было с ним трудно.
К семнадцати годам Оливер вытянулся, стал высоким, плечистым юношей.
Красотой он не блистал, носил простой деревенский костюм и вряд ли
чем-нибудь выделялся среди сверстников, приехавших, как и он, весной 1616
года поступать в Кембриджский университет. Его записали в число студентов 23
апреля - в тот самый день, когда в Стратфорде-на-Эйвоне умер великий
Шекспир. В качестве дара колледжу юный Кромвель по обычаю принес серебряную
кружку.