"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

прочими суперами. Постепенно ларьки исчезли, уступая место более-менее
приличным магазинчикам. Но мания величия сохранилась. Только теперь
магазинчики гордо именовались бутиками. А еще в городе открылось множество
кафешек и ресторанов. Было даже свое казино, закрытый клуб, филиал
столичного банка и прочие атрибуты сладкой капиталистической жизни. А уж
наглядная агитация, то есть реклама! Здесь попадались просто шедевры.
Особенно мне нравился огромный щит, на котором был изображен сияющий парень,
с ног до головы вымазанный какой-то черной гадостью. Надпись призывала:
"Позволь себе все!" А чтобы никто не сомневался, что же такое себе можно
позволить, крупными буквами через весь плакат было начертано, "Сантехника".
Вот и выходило, что жизнерадостный извращенец позволил себе с головой
окунуться в вышеупомянутую сантехнику и теперь наслаждался полученным
эффектом. Всякий раз, проходя мимо щита, я подмигивала смельчаку.
Но было во всей этой торгово-рекламной вакханалии и кое-что приятное.
Быстрыми шагами с легким волнением в груди я приближалась к знакомому
магазину. Каждое утро по дороге на работу я встречалась со своей тайной и,
увы, безответной любовью. В самом центре сияющей обувной витрины стояли Они.
Чистая Франция. Цвет темный бордо. Натуральная кожа. Цена... ах, мадам, не
будем о грустном!
Я смотрю на эти туфли, на секунду закрываю глаза и мечтаю. Париж...
Благоухающий весенний вечер. Открытое кафе на Елисейских Полях. Спешить
некуда. Так приятно наслаждаться покоем, комфортом, ароматом
свеже-сваренного кофе. Нога закинута на ногу, и, чуть покачивая носком
изящной темно-бордовой туфельки, я разглядываю гуляющую публику. Мужчины
бросают на меня восхищенные взгляды, впрочем, я к этому давно привыкла. А
потом... Стоп, хватит! Господи, к чему только не приведет безнаказанное
созерцание обычной пары туфель. И вообще. Мне рассказывали, что парижанки в
основном носят удобную старую обувь вроде растоптанных кроссовок. Невольно
опускаю глаза вниз и разглядываю свои ноги. Да уж, как говаривал Киса
Воробьянинов, почти парижанка.
Старые часы в вестибюле, хрипя и кашляя, пробили десять раз, и точно с
последним ударом в кабинет заглянул наш директор Си-Си.
- Сима, детка, - сдвигая брови, озабоченно сказал он, - зайди ко мне
через пару минут.
Наш Си-Си всех женщин моложе сорока называет детками. Я догадываюсь, о
чем пойдет сегодня речь. О выставке портретной живописи. Дело в том, что и у
искусствоведов тоже существует своеобразная специализация. Каждый работник
как бы курирует свой вид искусства. Я, например, специалист по портретной
живописи. И диплом писала на эту тему. Портрет - удивительная вещь! В нем
словно заложена двойная энергетика: художника и модели. Хорошо написанный
портрет может сказать о человеке многое и даже сделать явными потаенные
стороны его характера. Это мистическое свойство портретов давно подмечено. И
даже отражено в литературе. Вспомним хотя бы Гоголя и Уайльда. Работая над
дипломом, я перерыла кучу материалов и наткнулась на пару подобных
таинственных историй.
В нашей галерее довольно неплохая коллекция портретной живописи.
Правда, основная часть ее хранится в запасниках и извлекается на свет божий
только во время выставок. А подготовка выставки - всегда хлопотное и
волнительное дело. Надо отобрать экспонаты, привести их в порядок, описать
каждую работу, подготовить каталог, заказать афиши, разработать текст