"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

воскресеньям, густо сдобренные нежностью и заботой, превратили кошачьего
заморыша в роскошную красавицу - сиамку с гордым и самостоятельным
характером. Выяснилось, что Муся не просто сиамка, а балинезка. Кошки этой
разновидности отличаются пушистой шерстью, но так же, как сиамы, голубоглазы
и болтливы. Муся разговаривала с утра до вечера, и я в конце концов вполне
научилась ее понимать.
Вообще-то она - животное деликатное. Раз пришла с возмущением - значит,
и вправду пора вставать.
Так, быстро под душ, потом на кухню.
Кошка с голодным урчанием набрасывается на любимые кусочки говяжьей
печени. А я радуюсь тому, что в банке еще остался кофе. День начинал
раскручиваться, все быстрее набирая обороты. Пара бутербродов - и вот я уже
стою на пороге, гремлю ключами и даю последние наставления Мусе:
- На форточке не сидеть и циперус не жрать! - Для верности я погрозила
пальцем.
- Каждый норовит обидеть бедную кошку, - оскорбленно "прокричала" Муся
и скосила глаза на цветочный горшок, - очень мне нужен твой циперус!
- Ладно, ладно, знаю я тебя, хитрованку сиамскую. Ну все, до вечера.
Дверь с лязгом захлопнулась, и теперь как можно быстрее надо пройти
зону. Зоной я зову наш подъезд, такую же мрачную и мертвую территорию, как в
"Сталкере" Стругацких. В нос ударяет запах мочи, ноги запинаются о
выщербленные ступени. Металлические прутья перил скручены с такой силой,
словно здесь резвился Годзилла. Стены сплошь покрыты наскальной живописью.
Эдакое непечатное граффити, из которого самым приличным можно считать
загадочное слово ХРНСЕЙ, начертанное красным спреем. Правда, Зойка считает,
что это не что иное, как "хрен с ней", сокращенное ради экономии краски.
Ага! Вот и свеженькое! "Петрова ты лутшая". Ну это еще по-божески, даже
романтично. Только русский язык не мешало бы подучить. Помню, в пору
незабвенного развитого социализма было модным повсеместное братание городов.
Их так и называли - "города-побратимы". Если бы сейчас возродился этот
чудный обычай и началось братание, скажем, между подъездами, то наш подъезд,
несомненно, был бы объявлен самым близким братом бразильских фавел <Фавелы -
районы трущоб.>.
С этими мыслями пулей вылетаю на улицу.
Весна медленно, словно опасаясь, входила в город. Вообще-то весна - не
мое время года. "Весну я не люблю. Весной я болен" - так, кажется у Пушкина.
Я не то чтобы больна, просто кучи мусора и многочисленные следы собачьей
жизнедеятельности, постепенно вытаивающие из-под снега, приводят меня в
глубокое уныние. Да и одеться не знаешь как. С утра лед похрустывает, а к
обеду так припечет, что впору пальто скидывать.
Но сегодня в природе произошел какой-то перелом, кризис, что ли, как во
время болезни. Небо быстро набирало глянцевую синеву. Фиолетовые ночные тучи
резкой полосой теснились на западе. Воздух был по-особому, по-летнему свежим
и теплым. Настроение вдруг без причины улучшилось, и даже грязь уже не так
раздражала. А кроме того, по дороге на работу меня ждала встреча!
Если у вас сложилось впечатление, что наша провинция застряла в прошлом
веке, то это не так. Будьте спокойны - мы идем в ногу со страной. И все
признаки дикого капитализма на своих местах. Несколько лет назад улицы, как
и положено, были сплошь обсижены жуткими ларьками с ярко выраженной манией
величия. Потому что назывались они поголовно супершопами, супермаркетами и