"Алексей Павлов. Отрицаю тебя, Йотенгейм! (Должно было быть не так, #2) " - читать интересную книгу автора

неожиданно для себя отметив, что претендую в коллективе на лидерство. "А оно
мне надо?" - сказал я себе, осадил коня и взялся за старое, т.е. за игру,
потому что как только начинаешь думать, что ты самый умный, обязательно
случается какая-нибудь глупость. Валера присоединился к нам, и дело пошло
веселей.
Сколько тебе лет? - поинтересовался Сергей.
Пятьдесят восемь. Тридцать лет в тюрьмах и лагерях.
А не скажешь. Выглядишь на сорок-сорок пять.
Тюрьма сохраняет.
За что сидел?
За карман.
Тридцать лет за карман?
Да. Карман доказать легко. - При этом невооруженным взглядом было
видно, что в этой непростой жизни только карманом не обошлось.
Неспешно и с удовольствием тасовал Валера колоду старыми узловатыми и
неповоротливыми пальцами, складно мурлыкая русские романсы, а когда
повествовал о чем-либо, меньше трех этажей не получалось по определению.
Серега к Валере отнесся с уважением, как младший к старшему.
Что, Валера, по воле работал?
Да что ты... - благодушно отзывался Валера.
Значит, делал?
Делал, - соглашался Валера.
Поди и в карты можешь?
Как не мочь. Я сколько времени в лагерях. Конечно, могу, отвечал
Валера, сдавая карты.
Покажешь? - не унимался Сергей, напрягаясь как охотник.
Ну, если хотите... - отвечал Валера, - Правда, я уже не тот, годы,
руки отяжелели. Но сейчас что-нибудь придумаю.
До этого мы играли в дурака. Валера разделил уже лежавшую перед нами
колоду и показал, сам не глядя, карту из середины, после чего вернул карту
на место. Это был червонный туз. "А теперь смотрите" - сказал Валера. Мы в
четыре глаза уставились на его руки. Одной рукой он держал розданные карты,
другой неуклюже поправлял их, потом свободную руку поднял чуть выше плеча,
внешней стороной к нам, будто в ней что-то было, медленно развернул к нам
ладонь, она была пуста. Но через секунду в ней загорелся, нет, не появился,
а загорелся, ярко как на цветном экране, червонный, как ненастоящий, туз.
Вспыхнул и пропал, а Валера недоуменно посмотрел на свою ладонь, повертел ее
так и сяк, ничего в ней не было. - "Вот что творит старый джус!" --
восхищенно выдохнул Сергей и бросился искать туза в колоде. Туз был там.
Валера, - говорю, - с тобой играть нельзя.
Конечно, нельзя. Но мы же отдыхаем. Мы же для души.
Для души Валера играл обычно, но с таким удовольствием, что любо-дорого
было смотреть.
Зашел в хату Миша Ангел из камеры строгого режима. Впечатляющего роста,
с огромными кулаками, Миша, сияя от радости, что попал на больницу, весело и
добродушно рассказывал, как у них в хате собирается общее на больницу, что
ни у кого нет постоянного места, каждый отдыхает на свободной в данный
момент шконке. - "И каждый себе на уме! - восторженно восклицает Миша. --
Думает одно, а говорит совсем другое". - "А делает третье" - добавляю я.
-- "Вот именно! - радуется формулировке Миша. - А Вы верующий? Это у Вас