"Алексей Павлов. Отрицаю тебя, Йотенгейм! (Должно было быть не так, #2) " - читать интересную книгу автора

Передам.
Расстались. Он пошел в суперкошмарную хату No 135, чтобы собрать баул и
уйти в осужденку, а я, с благотворным сознанием своей почти что
неуязвимости, на больничку. Смешно было видеть, какими глазами меня встретил
Сергей. Мой пояс был уже на нем. - "Вернулся..." - констатировал он. И
полетели, е.... мать, масти перелетными птицами, и закурился табак по хате,
и замлели в смертельном и сладком невольничьем недуге каторжане! Долго
горела черным пламенем ночь, бог весть какие пожары плавили бетон между
спидовым этажом женским и спидовым мужским. Молчали вертухаи, глядя в
шнифты, как два зэка швыряют тузов и посылают мусоров на х.. . Никто не
открыл тормозов, ибо горячо было для них за порогом. "Это тебе, Володь,
повезло" скажет вертухай, читая эти строки. И будет, наверно,А прав. Где ты
теперь, Серега. И тебе я, братан, не помощник. Хотел бы, да не могу. Ну, да
ты пробьешься. Не в этой жизни, так в другой. По-любому арестантский тебе
привет и всем достойным, кто рядом.
Настало утро, утро туманное, утро седое. Робкий мусор бодрячком
быстренько осуществил проверку. Оставалось лишь сбросить с себя пепел
вулкана. На обширном дальняке с очком вместо унитаза удалось классно
помыться, кипятя воду в хозяйке. В общую баню ("помойку") идти не хотелось,
да и не звали. Раз в неделю на продоле в клетке за перегородкой можно было
помыться, видя иногда, как перед тобой там ополаскивают полутрупы.
Зашли в хату две колоритные личности. Высокий усатый арестант с
нездоровым цветом лица, едва переставляя ноги, затащил большой баул и
радушно, будто достиг долгожданной цели (а это так и было), поприветствовал
всех: "Здравствуйте, каторжане! Куда тут можно голову приклонить?" - "А
куда хочешь, места много". Юра явил собой пример словоохотливого наркомана.
Язык у Юры оказался без костей, но сердиться не было никакой возможности,
хотя через пару часов все наслушались по горло про то, как Юра зарядил
"машину", пустил по вене (не путать с "пустил по тухлой вене"), как поймал
приход, как кумарился когда приняли, как раскумарился в хате, как пошел на
дело по Тверской, а машина всегда при нем, в кармане, как стало невмочь и
опять поймал приход, как старая мама ругает, а машина в кармане и в соседней
комнате зарядился белым, а когда белого нет, так на безрыбье и винтом
хочется побаловаться, но винт - это низко, поэтому, бабки не жалеючи, уж
лучше морфия, а луше белого так и нет ничего, благо машина всегда тут, в
кармане, у него и сейчас есть машина. И так далее и тому подобное. Чтоб
слишком часто не повторяться, все это Юра перемежал длинными периодами мата.
Выглядело смешно. Особенно когда я в сердцах восклицал:
Юра! (Так, мол, и так). Какого (так, мол, и так) ты так грязно
ругаешься! У тебя совесть есть? Ты всех уже (так мол и так)!
Ой, извини! - спохватывался Юра. - И то правда! Я больше не буду.
Пять минут передышки было обеспечено. Ну, что тут скажешь. Одно слово
-- Коля-Терминатор Второй.
Другой арестант сразу залег спать, а проснувшись, внимательно
исподтишка оглядел каждого и долго пребывал в напряжении, преувеличивая
симптомы своей болезни, выглядевшей обычной простудой. Потом успокоился и
пошел на контакт. Оказался полосатым. Представился: "Валера О.О.Р". Что
означает особо опасный рецидивист. Почему-то ко мне Валера поначалу отнесся
с опаской; наверно, потому что я курил дорогие сигареты, вел себя уверенно,
если не нагло, и даже устроил на всю хату разнос стукачу с общака,