"Н.Ф.Павлов. Демон" - читать интересную книгу автора

перестали бояться зверей, если б они хоть немножко
разговаривали.
Вдруг из-за спины послышалось:
- Что вам угодно от меня?
Хотя Андрей Иванович не принадлежал к числу тех, которые
смиренно отказываются от всякой деятельности и, вопреки
своему призванью, погребают себя в праздности и ни
чтожестве, только б не пришлось им беседовать с чьей-ни
будь спиною, однако ж этот спинной вопрос смешал и его.
- Ваше превосходительство, - проговорил он, бог знает
ужо каким голосом и запнулся. Опять последовало молчанье.
Начальник положил перо и оборотился. Это был мужчина
среднего роста, лот сорока, с привлекательной осанкой, с
благородным выражением в лице. Его черты, пега его дви
жений показывали человека, мастерски воспитанного, высо
кообразованного, человека, принадлежащего большому дому,
отборному обществу, мировым идеям. Оп был так изящен, что,
верно, не видывал в глаза ни одного мужика, и если при
самом начале оказал неважному человеку маленькую неучти
вость, то это была не его вина: занятия, власть, привычка,
обстоятельства, да и сами подчиненные... Он пошел к столу,
приятно разгоряченный своей работой, пошел важно, не
брежно, в забытьи, а Андрей Иванович в это время твердил у
дверей урок той мучительной ночи, когда клал за пазуху
кончики пальцев и вытягивался, как солдат; Андрей Иванович
превлатился в магнитную стрелку и тихо, неприметно, не
двигаясь с места, все вертелся к своему дорогому северу по
пословице: где мило - там глаза, но напрасно. Он не мог
добиться, чтоб заметили его. Природа назло ему сотворила
его добродетельным, дала силы помогать многим, когда они
ничего не делают, и не дала средств мешать им, когда они
заняты. Хозяин кабинета прохаживался, нюхал табак, смотрел
в потолок, то мерил глазами своего гостя, то наблюдал его
лоб, то гляделся в его пуговицу, словом был чрезвычайно
милостив, только молчал.
Андрей Иванович, конечно, догадывался, что такой
скромности требуют дела службы, не терпящие отлага
тельства.
- Да что ж вы молчите? - спросил начальник с живостию,
которая показывала, что он вспомнил свою обязанность и
почувствовал, наконец, надобность выгнать Андрея
Ивановича.
- Ваше превосходительство, - проговорил этот во второй
раз и впал в уныние. Приятно быть причиной такого страха,
приятно стоять перед тем, у кого от вас не ворочается
язык. Важные мысли, бремя занятий, гордость сана слетели с
лица начальника; он облокотился о стол и как-то
разнежился;
тело его сделалось гибче, глаза добрее, он быстро
перешел от совершенного пренебрежения к ласковому вниманью