"Н.Ф.Павлов. Демон" - читать интересную книгу автора

разными выдумками в пользу драгоценного зрения, много
затей для каждой прихоти и ответов на каждую мысль. Не
отодвигаясь от него, не шевелясь с кресел, можно было все
счесть, все смерить, все узнать, обо всем справиться, про
глотить вкратце всю премудрость человека, всю подноготную
важных занятий и выйти на божий свет в полном вооружении,
как Минерва из головы Юпитера. Чего не поймешь, можно было
велеть, чтоб поняли; чего не захочешь понять, потому что
иногда длинно, велишь сделать извлечение. Всякий лист
бумаги написан четко, черными чернилами; какая вещь ни
попадется под руку, все это перламутр, золото, все это из
Англии да из Франции, так что по чувству приличия тут
неловко бы беседовать о народности. Ландкарты французские,
книги французские, гравюры, литографии французские, ковер
английский; с первого взгляда русского только и было, что
Андрей Иванович, да и тот находился в таком не
национальном расположении духа, что со страху мог легко
заговорить по-иностранному. На столе стояли еще велико
лепные часы и портрет женщины, которая своими чертами
одушевляла, вероятно, работу. Приятно в начальнике излия
ние чувствительности; приятно, когда над сухим и часто бес
человечным трудом мужчины носится женский образ, не от
летает добрый ангел. Кто входил, тому нельзя было видеть
портрета. Андрей Иванович сделал шаг, ступил на мягкий
ковер и занял своей особой такое маленькое пространство,
что, если б взглянули тут на него последователи Мальтуса,
то согласились бы, что, как люди ни размножайся, им ни
когда не будет очень тесно. Эта робость, это смущение, это
чинопочитание, которые он внес с собою в комнату, не по
давили, однако ж, в нем природного инстинкта. Что ни про
исходило у него на душе, а он не растерялся, он
дебютировал и между тем отгадал чувством, где что
находится в этой неведомой стороне, куда следует при входе
обернуться, в какой угол направить глаза. Положим, что
картины, бюсты, произведения искусства не могли ослепить
его, положим, что он был не женщина и не мог ни на секунду
заняться безделками роскоши, но какой же дух шепнул ему:
не гляди ни минуты на готические кресла, стоящие перед
столом, не соблазняйся ничем, что тебе представится, не
ищи себе подобного на том месте, где вечно находил ты
пишущих людей, а взгляни прямехонько направо, там, в дали,
в глубине... он то и сделал; мысль и луч его глаза, как
самая меткая пуля, отправились тотчас в цель, упали как
молния на главный предмет и в одно мгновение встретились с
бархатным сюртуком и человеческой спиною. Хозяин кабинета
писал стоя. Присутствие нового лица не обеспокоило его. Он
продолжал писать. Андрей Иванович бледнел, лицо его
сливалось с белым галстуком, а тело с воздухом, потому что
ни того, ни другого вовсе не было слышно. Час от часу
становилось ему страшнее. Молчанье вещь ужасная. Мы б