"Н.Ф.Павлов. Демон" - читать интересную книгу автора

ча: Перебелили вы? -а он уже не скажет: Перебелил ;
Андрей Иванович не перебеливает, Андрей Иванович сочи
няет. После каждой строки, которая оставалась неопорочен
ною, которая была ему по душе, он чуть-чуть, самым нежным
образом повертывал голову и немного искоса взглядывал- на
дверь: из-за нее волшебной невидимкой налетало на него
бесплотное вдохновение, за нею хранилась эта казна, откуда
можно брать, без позволения начальства, сокровища дорогих
мыслей и ярких слов,

III


Едва солнце стало подниматься из-за Невы, как Андрей
Иванович вылетел па улицу. Так еще было рано, что обще
ство, которое нашел он там, не совсем приличествовало его
званию. Охтянка с кувшинами молока, чухна в одноколке,
повара с дач за припасами, солдаты на смену и ни одной
чиновной особы! Не с кем было разделить время, встрепать
восход дневного светила, некому поклониться, а найти зна
комое лицо, уверить себя, что оно точно знакомо и раскла
няться с ним хоть издали, кто не знает, как это необходимо
и на воздухе и в четырех стенах? Честолюбие ведет не к доб
ру: чем выше сан, тем скучнее, тем больше становится около
вас этих чумных, с которыми не следует вам связываться.
Чиновник должен бы испытать тут весь ужас одиночества, всю
неприятность быть на улице, когда она полна разночинцами;
но он шел скоро, ему некогда было рассуждать, он спешил к
цели и щупал только боковой карман мундирного фрака,
желая, вероятно, унять биенье сердца или осведомиться, не
выскочил ли его бумажник в Неву. Под мышкой у него не было
портфеля, даже курьеры с чемоданами бумаг, когда
попадались ему навстречу, не привлекали его вниманья: так
охолодел он к своему ремеслу. Петербург просыпался весело:
казалось, что никто в нем не встанет с постели левой
ногой; несколько лучей солнца - и все изменилось: река,
камни, люди и чугун - все, кроме Андрея Ивановича. Он один
находился еще под влиянием месяца и продолжал грозную
ночь. Лицо его лоснилось, глаза съежились, фрак походил на
халат, а палка на перо. Он не смотрел никуда, его ноги
выбирали сами дорогу, он проносился по зеркалу тротуаров,
как дух, которого не может согреть солнце, освежить запах
моря и порадовать только что выметенная улица. Ему негде
было постоять, некуда прислониться, все здания отталкивали
его, прелестное утро гнало отовсюду, потому что он не
оставил ничего у себя дома, ничего не спрятал в своем
кабинете, а вынес на площадь все имущество своей души, ее
заботы, замыслы, надежды, вынес целую ночь свою. Она вся
была с ним, четко отпечатанная в его чертах. И Петербург
отказывался от него, люди не признавали его за брата, он