"Гарет Паттерсон. Львы в наследство (из жизни животных)" - читать интересную книгу автора

места.
Самолет мягко приземлился на посадочной полосе, выскобленной много
лет назад братом Джорджа Теренсом на заросшей акацией коммифорой земле, -
и вот мы уже трясемся в стареньком лендровере, который на будущие месяцы
станет моим родным домом в Коре. Джордж и его работники вышли
поприветствовать нас, а из хижин высунулись молодые любопытные лица белых
посетителей.
"Кампи-иа-Симба", служивший Джорджу жилищем в течение девятнадцати
лет, получил меткое название "зоопарк в заповеднике", причем за решеткой
находятся люди, а крупные представители семейства кошачьих - снаружи.
Высокий забор из проволоки окружает группу хижин с крышами из пальмовых
листьев, стенами из мешковины и песчаными полами. С одной стороны
находилась мастерская Джорджа, за ней шел аккуратный ряд хижин, где жили
работники, а на переднем плане, по соседству со столовой, интерьер которой
был украшен фотографиями Джорджа в молодые и старые годы со своими
питомцами, размещалось хозяйство лагерного повара Хамисси. "Кухня"
представляла собой небольшую хижину с постоянно зажженным очагом,
окруженным армией закопченных котелков, горшков и сковородок. Лагерь
изначально задумывался как базовый, простой и функциональный: здесь было
все, в чем нуждался Джордж.
Во время последнего разговора я сказал Джорджу, что вернусь не позже
чем через два месяца. Так оно и вышло: закончив книгу, я вернулся к нему
именно через два месяца, почти что день в день. Джордж, одетый, как
всегда, в зеленые шорты и обутый в кожаные сандалии, обрадовался моему
появлению, но еще больше, кажется, удивился, что я так пунктуально
выполнил свое обещание.
Когда я прошлый раз покидал Кору, там - как, наверно, и положено -
была всего-навсего пара-тройка посетителей и Джорджу не приходилось
особенно напрягаться; но в этот раз, переступив порог хижины-столовой, я
вздрогнул, увидев столько разношерстного люда. Кого тут только не было!
Англичанин из Уортинга, торгующий подержанными машинами, чернокожая
американка, странствующая по всей Африке в поисках своих корней, и
множество других. Я чувствовал, что иные посетители смотрят друг на друга
настороженно, чуть ли не враждебно - очевидно, они ревновали друг друга к
Джорджу, сновавшему между ними.

Я понял также, что напряженное состояние хозяина вызвано не только
множеством гостей: его встревожили новости об активизации в Кении
сомалийских банд, истребляющих слонов. Возможно, он, посвятивший целую
жизнь защите дикой флоры и фауны, почувствовал тщетность своих усилий:
происходящие в Африке перемены ставят под удар будущее природы и грозят
истребить последние крохи ее.
На второй же день пребывания в Коре я увидел результаты насилия,
порожденного человеческой жадностью. В первый вечер Джордж рассказал мне о
браконьерстве, свирепствующем на территории Коры. Просочившиеся сюда
сомалийские бандиты, которые дезертировали с охватившей их страну
гражданской войны и избрали ничуть не менее грязное, зато куда более
доходное ремесло - браконьерскую охоту за слоновой костью, недавно
застрелили двух слонов.
На следующий день я и еще четверо гостей лагеря, в сопровождении двух