"Гарет Паттерсон. Львы в наследство (из жизни животных)" - читать интересную книгу автора

когда ему было двадцать шесть, и оказался для Джорджа настоящим подарком
судьбы. За несколько лет он стяжал себе славу истинного дикаря-аборигена,
которого одни любили так же сильно, как другие ненавидели. Он выказывал
бесстрашие в обращении со львами и к тому же был мастером на все руки:
починенные им механизмы работали как часы, а старенькие машины еще как
бегали по африканским дорогам. У него был собственный план подготовки
диких животных к возвращению в родную стихию: не меньшую страсть, чем
Джордж ко львам, Тони питал к леопардам и достиг с этими ведущими
уединенный образ жизни кошками такого же взаимопонимания, как его коллеги
со своими питомцами. Сотрудничество Тони с Джорджем было бесценным, но вот
беда: по-видимому, из-за нелепого стечения обстоятельств путь в Кору ему
был закрыт. Что-то он там не поделил с местными властями. Подробностей я
не знаю, да и не выпытывал, но в самолете со мной была сподвижница Тони -
эффектная темноволосая американка Ким Эллис, которая возвращалась в Кору,
чтобы обсудить с Джорджем кое-какие вопросы их с Тони переезда в Танзанию:
они решили заняться изучением жизни диких собак на этой сопредельной с
Кенией территории. Когда Ким прощалась с Тони на гудронной взлетной
полосе, я почти физически ощущал окутавшие это прощание печаль и горечь.
Юный Дейв Ситон бесстрашно вел самолет в направлении Коры, а Ким
Эллис показывала мне местные достопримечательности.
- Прямо по курсу скалы Коры, минут через десять будем на месте! -
сказала она, указав на две видневшиеся вдали обнажившиеся скалы.
Вскоре мы полетели над каменистой долиной, лежавшей между ярко
освещенными солнцем скалами-близнецами, и, снизившись, двинулись к лагерю
уже на бреющем полете. И тут я убедился, что Дейв - прирожденный пилот: он
управлял самолетом так, будто тот был частью его собственного тела. Глядя
на его юное лицо, трудно было в это поверить. С высоты птичьего полета
крошечный лагерь казался особенно беззащитным среди огромных
желто-коричневых просторов, занятых скалами и колючим кустарником.
Я обратил внимание Ким на иссохшую землю; она объяснила, что за
прошлый сезон здесь выпало едва ли полтора дюйма осадков. Пейзаж,
расстилавшийся под крылом самолета, был мне до боли знаком. До боли -
потому что земля была очень похожа на ту, которая служила мне домом
несколько предыдущих лет: на северо-востоке Тули, где зародилась моя тяга
и страсть ко львам. Как и Кора, эти территории страдали от интенсивной
пастьбы домашнего скота; отдельные люди чувствовали, что ущерб, нанесенный
здешней природе, невосполним и в значительной мере вызван действиями
человека: например, установка оград, препятствующих свободному
передвижению диких животных, и так далее. К этому следует прибавить
естественные циклы засушливых лет. Следует помнить, что засуха в Африке на
протяжении веков служит природным регулятором, благодаря чему число
животных стабилизируется на уровне, на котором их может прокормить
собственная среда обитания. Но естественные циклы засушливых лет в
сочетании с вмешательством человека, в частности с интенсивной пастьбой
домашнего скота, вызывающей эрозию почвы, ведут к разрыву природной цепи,
и дикая природа региона деградирует: появляется угроза опустынивания,
снижения уровня грунтовых вод и изменения растительности; все происходит
настолько быстро, что популяции диких животных не успевают адаптироваться.
В упадок приходят все формы жизни. Когда мы пролетали над Корой на малой
высоте, меня не покидала мысль, что эта беда не обошла стороной и здешние