"Мэри Джо Патни. Розы любви [love]" - читать интересную книгу автора

нравилась эта ласка: она издала довольное ржание. - Она спокойная, смирная
и послушная. И намного умнее, чем большинство лошадей. Для меня она
слишком низкоросла, но вам подойдет как нельзя лучше.
Пока он открывал дверцу стойла и выводил Ронду, из помещения, где
хранилась сбруя, вышел конюх с дамским седлом в руках.
- Это нам не понадобится, - сказал граф. - Принеси мисс Морган
обычное седло.
Бросив на Клер любопытный взгляд, конюх сделал, как ему было велено,
и оседлал кобылу. Граф между тем вывел из другого стойла крупного вороного
жеребца, того самого, на котором он скакал вчера, когда Клер наблюдала за
ним.
Резвый конь горячился, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Клер
опасливо попятилась, граф же смело шагнул вперед и дунул жеребцу в ноздри.
Конь сразу успокоился. Увидев изумление Клер, Никлас весело
улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.
- Это старый цыганский способ успокоить лошадь. Особенно он бывает
полезен, когда хочешь эту лошадь украсть.
- Не сомневаюсь, что в этом деле у вас был весьма богатый опыт, -
сухо заметила Клер.
Седлая своего жеребца, он с видимым сожалением покачал головой.
- Увы, боюсь, что нет. Одно из печальных следствий богатства - это
то, что воровство утрачивает для тебя всякий смысл. А между тем за всю
свою жизнь я ни разу не ел ничего вкуснее, чем поджаренные на костре
ворованные курица и картошка, которыми меня как-то угостили в детстве! Это
было великолепно.
Понимая, что он нарочно дразнит ее. Клер повернулась к Ронде и сама
проверила, хороню ли затянута седельная подпруга. Краешком глаза она
заметила. что наблюдавший за нею граф одобрительно кивнул. Он направился
было к ней, и она, чтобы уклониться от помощи, которую он явно намеревался
ей предложить, сама забралась в седло.
Пока они отъезжали от конюшен, Клер нервничала, но Ронда
действительно оказалась смирной и послушной лошадкой, и вскоре девушка
успокоилась и даже начала испытывать от езды удовольствие, хотя знала, что
потом у нее наверняка заболят мышцы, давно отвыкшие от подобных упражнений.
Никлас ехал впереди, направляясь к тропе, которая пролегала вдоль
высокого края долины. Для ранней весны день выдался необычайно теплым, а
воздух был так прозрачен, что Клер могла ясно разглядеть деревья, растущие
на противоположной стороне долины.
До старой каменоломни было несколько миль; поначалу всадники ехали в
полном молчании. Клер поймала себя на том, что ее взгляд то и дело
невольно обращается к Никласу. Он двигался, как кентавр, настолько слитый
со своим конем, что смотреть на него было истинным наслаждением. Но в
очередной раз осознав, что восхищение ее уж чересчур сильно. Клер
заставляла себя вновь направить внимание на окрестности.
На половине пути тропа расширилась настолько, что теперь они могли
ехать рядом. Никлас прервал молчание:
- Вы ездите верхом куда лучше, чем я ожидал, если учесть тот факт,
что вы учились на старой кляче вашего отца. Помню, она была ужасно
тихоходной.
Клер улыбнулась: