"Кэтрин Патерсон. Великолепная Гилли Хопкинс ("Тропа Пилигрима") " - читать интересную книгу автора

- Проводить мистера Рэндолфа? - спросила она.
- Благодарю вас, мисс Гилли, - сказал он. - Большое спасибо.
Она взяла его за локоть и осторожно свела по ступенькам, стараясь не
оглядываться, потому что на лице у Троттер была та самая улыбка, которую
Гилли в глубине души ждала всю жизнь, но только не от такой вот Троттер...
Это не входило в ее планы.



НУ, МИСС ХАРРИС, БЕРЕГИСЬ!

Во второй половине октября Гилли не только догнала свой класс, но стала
первой ученицей. Она пыталась внушить себе, что мисс Харрис ничего не
остается, как ставить ей пятерки. Само собой, старой ханже, конечно, до
смерти не хотелось писать: "отлично", "ясно выраженная мысль", "хорошая
работа" в тетрадях ученицы, которая так открыто не любила ее.
Но мисс Харрис - крепкий орешек. Если она и догадывалась, что Гилли
презирает ее, она и виду не подавала. Поэтому Гилли не могла еще прибегнуть
к испытанному приему - забросить учебу, как только учительница убедится, что
перед ней - гений. Как здорово это получилось в "Голливудских Садах" - у
всех учителей глаза на лоб полезли, когда в один прекрасный день, ни с того
ни с сего, Гилли стала сдавать пустые тетрадки. Она решилась на это, когда
случайно услышала слова директора, который говорил ее учительнице, что по
успеваемости у Гилли лучшие показатели за всю историю их школы; конечно,
никто и не подозревал, что она знает об этом, и потому приволокли целую кучу
школьных психологов, чтобы разобраться в ней. Никто в школе не согласился
взять на себя ответственность за ее поведение, и тогда решили свалить всю
вину на ее приемных родителей. Это привело миссис Нэвинс в такое бешенство,
что она потребовала у мисс Эллис забрать Гилли немедленно, хотя поначалу,
после первых жалоб на отвратительные хулиганские выходки Гилли, неохотно
согласилась оставить у себя Гилли до конца года.
Гилли чуяла, что пустой тетрадкой мисс Харрис не запугаешь. Скорее
всего, она не обратит на нее никакого внимания. Мисс Харрис отличалась от
прежних учителей, с которыми Гилли имела дело. Казалось, она совершенно не
зависит от своих учеников. Как будто они не доставляли ей ни волнений, ни
радости. У Гилли в учебнике была напечатана фотография мусульманки из
Саудовской Аравии - с головы до ног она была скрыта покрывалом, видны были
только глаза. Чем-то она напоминала мисс Харрис, которая прятала себя за
невидимым покрывалом. Раз-другой в глазах ее появлялся блеск и, казалось,
приоткрывал Гилли человека, таящегося за этим защитным покровом, но это
случалось так редко, что Гилли даже самой себе не решалась сказать, что
означает этот взгляд.
В иные дни ей было все равно, что на уме у мисс Харрис. Ходить в школу
было довольно приятно: ни окриков, ни сюсюканья, отметки ставят по
справедливости, а не по тому, как учитель относится к ученику. Как в
баскетболе. Если прицелиться как следует, мяч попадет точно в корзину. Без
дураков.
Но бывали дни, когда безразличие мисс Харрис раздражало Гилли. Она не
привыкла, чтобы с ней обращались как со всеми прочими. С первого класса она
заставляла учителей относиться к себе по-особому. Она сама руководила своим