"Лаура Паркер. Шалость " - читать интересную книгу автора

- И где спал леопард? - спросила Пиона, завороженная сказкой.
- Кроватью ему служила низкая деревянная платформа, на которой
грудились шелковые подушки: багряные, золотые и лазурно-синие.
- Как будто в волшебном замке! - выдохнула Бегония. - Только леопард в
эту сказку не вписывается.
- В какой сказке нет троллей, людоедов или драконов? - задумчиво
проговорила Джапоника в ответ. Она-то знала, какую цену ей пришлось
заплатить за гостеприимство.
- Расскажи нам еще о Персии, - попросила Пиона.
Почувствовав, что ей наконец удалось продвинуться в деле завоевания
симпатии по крайней мере одного цветочка из "букета Шрусбери", Джапоника тем
не менее сумела не поддаться искушению пойти у ребенка на поводу. Вместо
того чтобы продолжить баловать сестер сказками, она достала из сумки
жестяные коробочки.
- Кто хочет попробовать восточных сладостей? Я была уверена, что у меня
было пять коробочек, но одна куда-то запропастилась.
Краем глаза Джапоника заметила, как Лорел поджала губы.
Внимательно просмотрев документы, поверенный Шрусбери обвел свою
немногочисленную аудиторию взглядом из-под пенсне и бодро улыбнулся.
Жена предварительно проинструктировала его о том, как следует вести
себя с новоявленной виконтессой, и он строго следовал ее наставлениям,
оказывая Джапонике всяческое внимание. Скромный поверенный знал, что супруга
потребует от него самого детального отчета о каждой минуте встречи - миссис
Симмонс слыла среди подруг главным поставщиком сплетен о высшем свете.
Несмотря на то что предыдущий посетитель порядком утомил и расстроил
мистера Симмонса, едва виконтесса зашла к нему в приемную, поверенный
Шрусбери тут же забыл о неприятностях.
Покойный лорд Шрусбери женился на девушке моложе, чем его старшая дочь!
Но пикантность ситуации заключалась не только в этом. У миссис Эббот
имелся забавный акцент, который, хотя и несколько сглаженный, все равно
свидетельствовал о том, что корни ее там, в колониях. Девушка выглядела
болезненно бледной и слишком худой, так что Симмонс вынужден был признаться
себе в том, что ошибался, считая, что жениться на ней виконта заставили ее
женские чары, а не те соображения, которые он излагал в письме незадолго до
смерти. Ибо если изжелта-бледное лицо и худоба могли объясняться болезнью,
то рыжеватые брови и ресницы того же оттенка, что и волосы, которые он сумел
разглядеть под видавшим виды чепцом, едва ли могли воспламенить в мужчине
страсть. Заурядная - пожалуй, иначе про нее и не скажешь.
Он мог бы доложить своей жене о том, что сестры Шрусбери были, как
всегда, разряжены, надушены до тошноты и при этом не мыты. Будучи верным
апологетом Браммела, Симмонс то и дело подносил к носу надушенный пачулями
платок, призванный ослабить пагубное влияние на организм вони немытых тел.
- Вот, мои дамы, такова правда. Все просто и ясно.
- Не могу поверить, - пролепетала Гиацинта, внезапно побледнев. - Там
ни слова не сказано о том, где мы будем жить.
- Но это так легко объяснить. - Добродушный смешок Симмонса никак не
подействовал на его клиенток. По правде говоря, едва встретившись взглядом с
Гиацинтой, живо напомнившей ему миф о горгоне Медузе, Симмонс покрылся
холодным потом. Мисс Гиацинта кого угодно могла вогнать в ужас своим
взглядом.