"Ян Парандовский. Эрос на Олимпе " - читать интересную книгу автора

у богов их священные атрибуты, с детской серьезностью несли жезл Диониса,
молнии Зевса, щит Арея, лиру Аполлона, даже у угрюмого Посейдона вырвали
трезубец, от удара которого сотрясалась земля. С легкостью овладели всем
этим, брошенным в часы любовных утех, которым предавались боги по желанию
Эроса.
Поэты, видя такое, громко выражали свое возмущение и негодование. Ведь
они издавна условились считать любовь ударом и несчастьем, болезнью и мукой,
которая затемняет разум и заставляет терять власть над собой, приносит
только слезы и раскаяние. По этой причине они ее боялись и одновременно к
ней стремились. Когда любовь приходила, сетовали на нее, когда уходила -
начинали жалеть, что ее нет. И всему виной был Эрос. Поэты кощунственно
возносили к нему мольбы, тысячи лет мелодичными виршами поносили его, а
некоторые особенно красивые метафоры передавали из века в век, как букеты
цветов. И скрежетали гекзаметром при звуках его имени. Ждали только случая
заполучить его в свои руки: вот тогда-то выдерут ему все перышки из крыльев,
свяжут вожжами и продадут на невольничьем рынке.
И такими ужасными были эти угрозы, что Афродита, обеспокоенная
затянувшимся отсутствием сына, разослала по всей земле депешу* такого
содержания: "Не повстречал ли кто на пути сбежавшего Эроса? Кто о нем
сообщит, получит награду - поцелуй Киприйской девы, а кто его приведет,
получит не поцелуй, а нечто большее. Мальчика легко узнать даже среди
двадцати других: кожа у него не белая, а светящаяся, глаза живые и огненные,
ум изворотливый, а речь сладостная. Никогда не говорит то, что мыслит. В
голосе у него мед, а в сердце - желчь. Злоречие, измена, ложь, коварство -
такие у него жестокие забавы. Волосы имеет красивые, а мину заносчивую, руки
миниатюрные, но стрелы посылают далеко: достигают они даже берегов мрачного
Ахерона, и даже властитель подземного царства уязвим для них. Ходит Эрос
всегда нагишом, но мысли его под густым покровом. Птичьи крылышки носят его
повсюду, а опускается он прямо на сердце человеческое. Лук его невелик, и
стрела лежит на тетиве. Стрела тоже мала, но долетает до небес. На плече он
несет золотой колчан, полный ядовитых стрел, которые неоднократно попадали и
в меня. И еще малыш имеет факел, от которого может загореться солнце. Кому
этот мальчик попадется в руки, пусть без всякой жалости, заковав в цепи,
приведет его ко мне. Если начнет плакать, не верьте, обманет; если захочет
вас обнять - не давайтесь, бегите: поцелуй его зловреден и ядовит. И если он
вам скажет: "Вот мое оружие, берите", - не прикасайтесь к нему, здесь
подвох - его оружие жжет, как огонь".
______________
* Текст "эстафеты Афродиты" по странности случая сохранился у
сицилийского элегика Мосха (III-II в. до н. э.).

Напрасны были опасения обеспокоенной матери. Хоть и не горели любовью к
нему измученные сердца поэтов, Эросу ничто не угрожало. Сообщников и
помощников он имел не меньше, чем врагов. И что важно, враги склонялись
перед ним, стоило ему ласково на них взглянуть. Поэт, который еще вчера
дождливой унылой ночью пил в своем одиноком жилище, убедившись, что
сложенные у порога возлюбленной цветы приняты, начинал восхвалять Эроса.
А тот, кто вчера выбросил в окно статуэтку крылатого божка, поскольку
ему изменила улыбчивая Гелиодора, встречал наутро зеленоокую Зенофилу и,
украшая алтарь свежими цветами, говорил: "Никогда более мои уста не оскорбят