"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 2)" - читать интересную книгу автора

громко переговариваясь. Леньки не было. Дядьку с желтыми бровями положили
на лавку, сложили ему на груди руки, прикрыли полотенцем лицо. Кто-то
завесил разбитое окно шинелью. Кто-то набрал воды в жестяное ведро, и
Дорофея замыла кровь на полу. Леньки все не было.
Но вот, швыряя двери и тяжело топая, вошли несколько человек, они
вели Леньку, верней сказать - несли, он повисал и падал у них в руках. Они
внесли его туда, где руками Дорофеи была приготовлена на столике ее первая
любовная вечеря, и положили; там, где они прошли, на только что вымытом
полу остались большие алые лепешки. Дорофея прижалась к стенке, не веря
беде, не смея подойти... Но люди оглянулись на нее требовательно и сурово,
как бы говоря: "Что же ты? Когда нужна для дела, тут-то тебя и нет?" И
поняв, чего от нее ждут, она подошла и стала рядом, ближе всех.
Она помогла Марье Федоровне, фельдшерице, разрезать и снять с него
промасленную, прокопченную гимнастерку и нижнюю рубаху и держала коробку с
инструментами, пока Марья Федоровна перевязывала раненое плечо. Потом
устроила для Лени постель: вниз постелила свою шаль, а укрыла кожухом,
потому что Марья Федоровна сказала, что его будет лихорадить.
Великан в серой фуфайке весь перепачкался Лениной кровью; Дорофея
сказала: "Я вам выстираю фуфайку", - она поняла, что обязана это сделать.
Марья Федоровна дала Лене лекарство, чтобы не так было больно и чтобы
он заснул. И все разошлись, она одна осталась с ним.
Свечка догорела. Поезд шел. Мерно во мраке стучали колеса. Немного
страшно было, что за перегородкой лежит мертвец. Леня, Ленечка спал. Стало
холодно. Дорофея закуталась в свой пуховый платок, больше не во что было,
потрогала Лене лоб и порадовалась, что он теплый. С удивлением оглянулась
назад и подумала - неужто дня нет, как она отъехала от своих мест?..
Попробовала заглянуть вперед - перепутались мысли...
Стучали колеса во мраке. Кутаясь в платок, Дорофея бережно прилегла
около Лени, к его ногам, к его теплу. Подумала: "Буду за ним ходить и
выхожу". И, засыпая, осенила его крестным знамением, материнским,
двуперстным, единственным символом благословения и сохранности, который
она знала.


Глава третья

НАЧАЛО ЖИЗНИ

Леню положили в госпиталь в городе Энске. И там они остались жить,
когда он выписался.
Рука у Лени еще болела, на паровоз его не допускали, а взяли пока что
в депо, на мелкий ремонт. Жили они поблизости от вокзала, в старом
пассажирском вагоне, снятом с колес.
Вагон оседал в землю боком, как ветхий дом. Половина его принадлежала
Куприяновым, а половина - телеграфисту Цыцаркину и его жене Марго,
запросто Маргошке.
Дорофея вымыла свою половину внутри и весь вагон снаружи: на Маргошку
рассчитывать не приходилось, Маргошка была буржуйка, белоручка и ни на что
не гожий человек. А мимо ходили поезда, и Дорофея не хотела, чтобы
пассажиры думали, будто они тут в вагончике грязно живут.