"Эдгар Пэнгборн. На запад от солнца." - читать интересную книгу автора

И она принялась рассказывать всем известную сказку, без колебаний и
без тени веселости. Она бережно гладила ожерелье из синих и желтых
ракушек, и в словах ее звучала та музыка, которая слышна всем, даже тем,
кто не понимает смысла. Когда Дороти умолкла, Эбро Пэкриаа жестом велела
женщине со шкурой уходить, а сама подняла вверх сложенные ладонями вместе
руки - так делают в знак прощания китайцы. Она подождала, пока Дороти
повторит жест, и удалилась прочь. По дороге она забрала свое копье и, ни
разу не оглянувшись, исчезла за деревьями.
Дороти добралась до барьера из веток и уселась прямо на землю.
- Ну, как я справилась? - устало проговорила она.
- А знаешь ли ты, что этот чертов лучник все время держал наготове
направленную на тебя стрелу? - грозно вопросил Райт.
Дороти посмотрела на него. У нее дрожали губы.
- Могу сказать, что я это чувствовала, - ответила она без улыбки.
- Позволено ли будет мне, - патетическим тоном начал Пол, - коснуться
той руки, что прикасалась к руке...
Дороти фыркнула.
- О нет! Я больше не стану водиться с простолюдинами вроде тебя!
Миджок в изумлении наблюдал, как люди истерически хохочут, сгибаясь
пополам от смеха. Он даже заворчал от недоумения. Потом общее настроение
заразило и его. Неизвестно, что понял лесной человек, но он взревел и
принялся барабанить себя кулаками по могучей груди и кататься по мху,
разбрасывая его вокруг.
Миджок успокоился только когда увидел, что Райт стал рисовать на
земле картинки. Райт нарисовал три стилизованных, но несомненно
человеческих фигурки - большую, среднюю и маленькую. Только у средней было
по пять пальцев на руках. Ученый обвел кругом все три.
- Иди сюда, Миджок, - сказал он. - Будем учить язык.



7

Тропу, по которой они двигались, различали только пигмеи. Она шла по
границе луга и леса - по испещренной солнечными пятнами пограничной
полосе, исполненной жизни. Крошечные живые существа кормились, сражались,
ползли каждое в своем направлении, движимые могучими жизненными стимулами.
Пол тоже чувствовал себя частицей всеобъемлющего потока жизни. Он
отчетливо сознавал свою силу, ловкость послушного тела, и с особенной
яркостью воспринимал новые запахи и незнакомые шумы. Пол любовался
быстротой и гибкостью движений Энн, уверенной крепостью плеч Спирмена.
Энн, Спирмен и Сирс пришли в себя после болезни в полном порядке. В
течение последующей недели, которая теперь, в ретроспективе, казалась
бесконечно долгой, все шестеро землян полностью акклиматизировались к
условиям Люцифера. Их тела с восторгом принимали жаркий чистый воздух дня
и прохладные влажные ночи; только разум, рожденный на Земле, бунтовал -
жаловался, протестовал, шарахался от каждой тени и путался в собственных
оговорках. Сильнее всего конфликт между разными составляющими личности
проявлялся у Сирса Олифанта. С одной стороны, его любознательность не
знала преград и презрительно отвергала понятие страха; с другой - мирный