"Леонид Панасенко. Школа Литтлмена (Искатель, N 5 1985)" - читать интересную книгу автора

то не сразу, а как бы сквозь дымку пробуждения от сна убедился: душа тут
вовсе ни при чем. Он летит в самом деле! Невысоко и небыстро, метрах в трех
над землей, едва не задевая верхушки кустов.
Ужас такого открытия разом отбросил все мечтания, сковал холодом тело,
и оно тут же рухнуло вниз, ломая ветки. Чемодан бухнулся рядом, туфли
отлетели в сторону.
Литтлмен вовсе не ударился. Он лежал, вдыхая аромат разнотравья, и
удивлялся фантазии природы - давно не видел таких красивых облаков. Вокруг,
невидимый, но ощутимый, будто молодое вино, играл, пенился утренний воздух.
Он вдруг понял, что произошло ночью, почему его разбудил колокол.
Оказывается, он получил дар! Огромный бесценный дар!
Литтлмен как бы изнутри увидел здание своего мозга, раньше почти
пустое, в котором, будто эхо в пещере, терялись разрозненные сведения,
полученные им в начальной школе. Теперь оно было заполнено всеми мыслимыми
земными знаниями. Литтлмен не знал точно какими, однако чувствовал, что в
этих хранилищах есть абсолютно все, до чего дошла беспокойная человеческая
мысль Потревоженное, это скопище информации загудело, будто пчелиный рой.
Миллиарды фактов и сведений, тысячи великих имен зашевелились в сознании, и
Литтлмен внутренне отпрянул. Он владел всеми интеллектуальными богатствами
мира, однако не умел пока ими пользоваться, хотя подозревал, что знает и
науковедение, и аксиологию, то есть учение о ценностях, и принципы
систематизации.
Но более всего Литтлмена поразили новые знания.
Их было много, и Литтлмен не стал в них разбираться, а только выделил
их прикладные возможности - определил, что он теперь может, чтобы больше не
пугаться самого себя.
Прикинул и все-таки ужаснулся. По человеческим представлениям, этой
ночью он необъяснимым образом стал почти всемогущим.
Он мог теперь управлять своим организмом, любым из органов, и в случае
необходимости регенерировать их - так же запросто, как ящерица выращивает
себе новый хвост.
Мог проникнуть в чужую психику - погостить или даже навязать свою волю.
Знания сути и законов гравитации делали Литтлмена свободным от ее оков.
Кроме того, он умел мысленно изменять структуру атомов, лепить из них,
будто из пластилина, все, что угодно. Способность эта называлась
материализацией и давала ему чуть ли не божественную власть над материальным
миром.
Все эти знания были явно чужие - на Земле таких еще не водилось, - но
попытка определить их принадлежность ("Что это - подарок пришельцев,
программирование извне, или я каким-то образом стал аккумулировать
информацию, которой заполнена ноосфера, то есть подключился к всеобщему полю
информации?..") вызвала легкий обморок. Защитный механизм мозга тут же
переключил мысли на другое.
"Как бы там ни было, но я не знаю главного - зачем мне дано это
богатство? Как его применить? Вот что досаднее всего. Записать все, что мне
открылось? Нет и нет! Во-первых, я не готов к этому. Во-вторых, всем нельзя
давать могущество. Как всегда, найдутся более ловкие и хитрые и все отнимут
у простодушных и обездоленных... Что же мне делать?"
Точного ответа на свои вопросы Литтлмен не нашел, однако какой-то
внутренний голос подсказал ему: к дому возврата нет Надо идти туда, где его